Нет ни одной битвы второй мировой войны, нет ни одного фронта, с которыми не было бы связано имя «Спитфайера»* — замечательного британского истребителя.

На «Спитфайерах» британские летчики выиграли «битву за Британию», отстояли Мальту, охраняли караваны в море, прикрывали армии на Ближнем Востоке, а позднее очищали небо Африки от немцев.

«Спитфайеры» били немцев на русском фронте, били и бьют их над Францией и Голландией, над Грецией и Югославией, а ныне над самым логовом гитлеровцев — Германией.

Славя наших героических летчиков, ведущих в бой «Спитфайеры», мы не можем забыть имя человека, создавшего эту чудесную машину, смелого новатора самолетостроения, великого британского конструктора Реджинальда Митчелла.

Жизнь Митчелла — это жизнь творца, искателя, дерзающего идти новыми путями, жизнь большого учёного.

Мы мало знаем о ней, но даже и то немногое, что известно, представляет большой интерес.

В истории второй мировой войны наряди с именами великих руководителей Объединенных Наций — маршалов, генералов, героев, приведших наши армии к победе, — золотыми буквами будут вписаны имена учёных, конструкторов, своими знаниями и творчеством содействовавших выдающимся успехам наших войск. Одно из первых мест среди этих славных имен принадлежит Митчеллу.

Создатель чудесной машины

Дональд Стокс

Он просил зачислить его в ряды армии.

Но когда однажды утром пришло извещение о том, что Реджинальду Митчеллу в его просьбе отказано, так как в его услугах нуждается Министерство вооружений, оно уже не застало адресата. Митчелл покинул отчий дом, отправившись навстречу своем мечте...

Мать сказала:

— Я думаю, мальчику не удастся получить в Саутгемптоне это место. Ведь ему только двадцать два. Слишком молод...

— Молод? —ответил отец. — Совсем нет. Об этом-то он и мечтал всю жизнь. Едва подрос, а уже делал аэропланы. Изучал их день и ночь...

— Если вы спросите меня. — продолжала мать — я вам прямо скажу, слишком много он работал. Институт, вечерние занятия... Всего ему было мало. Всю ночь бывало корпит над чертежами и синьками.

Стук у входной двери... Телеграмма.

— Это от Реджа,— доносится в комнату голос миссис Митчелл. — Послушайте только: «Получил работу. Начинаю тотчас. Прошу отправить о Саутгемптон вещи».

Родители посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Поможем ему — сказал отец. — Конечно, будет не легко, но по крайней мере Редж имеет то, что он хотел.

***

Так качал Реджинальд Митчелл свою работу на самолетостроительных заводах «Супермарин». Он нашел себя. Еще ребёнком рисовал он модели самолетов, хотя в те времена они были почти совсем неизвестны да и автомашин по улицам ходило не так уже много. Мастерство Реджинальда быстро совершенствовалось, и скоро соседи удивлялись моделям планеров, летавших над площадкой для детских игр.

Самолеты заполняли все его мысли. Каждую свободную минуту Реджинальд занимался высшей математикой, аэродинамикой, зная, что это приблизит день, когда он сможет создать настоящий самолет.

И вот это время наступило.

Уже первые модели, в конструировании которых Митчелл принял участие на Саутгемптонских заводах, выявили его мастерство. Задания с каждым разом осложнялись. Ему едва исполнилось двадцать два года, когда он получил пост главного конструктора завода. Тогда Митчелл женился. Его невеста — живая привлекательная девушка—выросла в родном Митчеллу городке — Сток-на-Тренте.

Иногда они уезжали вдвоем на скалистый островок Бург, расположенный у побережья Девона. Во время одной из таких прогулок в голове Митчелла родилась идея, которая изменила все дальнейшее развитие авиации.

Лежа на пляже, в тени скал, он наблюдал за чайками, парившими с почти недвижимыми крыльями над морем.

— Ты никак не можешь оторваться от чаек, — заметила жена.— Впрочем, — добавила она с оттенком ревности,— лучше чайки, чем какая-нибудь девушка.

— Взгляни, — как зачарованный проговорил Митчелл, он сжимал бинокль, следя за низко опустившейся над ними птицей, — как она парит. Как красивы ее линии... Крылья, корпус хвост,— все словно выточено... Если бы наши аэропланы были похожи на птиц!

— С взмахивающими крыльями? — спросила жена.

— Нет, с крыльями, слитыми с корпусом и хвостом в единое стройное целое.— Он отложил бинокль в сторону и взглянул на нее, полный возбуждения.

— Подумай только о тех уродливых штуках, которые мы выпускаем... Четыре крыла, стойки, подпорки, тросы... Как хочется мне построить самолет, похожий на птицу. И я построю его! Построю!

***

С этого часа мысль о новой конструкции больше не оставляла Митчелла. Он с жаром принялся за дело. В марте 1925 года Реджинальд Митчелл приступил к работе по созданию гидросамолета для участия в гонках на кубок Шнейдера. 25 августа его машина уже стартовала для испытания в воздухе. Она была воплощением его мечты — округленная, как сигара, обтекаемая, только с двумя плоскостями.

В Соединенных Штатах, где предстоял розыгрыш кубка, машина Митчелла произвела сенсацию. К несчастью, перекрытия ангара, в котором она стоила, внезапно рухнули, гидросамолет был поврежден и участвовать в гонкпх не мог. На старт вышел только Джимми Дуллитл**, представлявший Соединенные Штаты. Так как других конкурентов не было, ему и был присужден кубок.

Очередное заседание правления фирмы, в которой работал Митчелл, прошло очень оживленно. Один твердолобый директор, упорно противодействовавший всем мероприятиям, облегчавшим работу Митчелла по конструированию такой необычайной машины (подумайте только - ни одной распорки!), разразился длинной речью. Существо ее сводилось только к тому, что он, мол обо всем знал, обо всем предупреждал, что было просто сумасшествием давать волю Митчеллу.

Большинство членов правления сошлось на том, что Митчеллу действительно очень не повезло.

— Не приходится сомневаться в том, что Митчелл талантливый конструктор. — сказал один из выступавших.

— Мы затратили тысячи фунтов на выигрыш этого кубка. Но мы деловые люди. Я настаиваю на том, чтобы Митчелл, как и все производство, занялся бы теперь исключительно конструированием и выпуском самолетов гражданской авиации.

Возгласы одобрения, которыми все присутствующие встретили это предложение, означали, что в ближайшие два года Митчеллу придется заняться конструированием летающих лодок, а не скоростных самолетов.

Британия не принимала участия в следующем розыгрыше кубка Шнейдера. За обладание им на этот раз ожесточенно дрались Соединенные Штаты и Италия. В день гонок Митчелл поднялся в воздух на созданной им мощной летающей лодке, и летчик-испытатель провел ряд сложных и трудных испытаний.

Митчелл никому не сказал о своих думах, о тревогах. Все его мысли были прикованы к гонкам, происходившим по ту сторону Атлантики.

Если Соединенные Штаты побьют итальянцев, это будет их третья победа, и по условию кубок навсегда останется в их руках. Если выиграют итальянцы, у Британии не исчезнет надежда овладеть в будущем заветным призом.

Итальянцы поняли все значение конструктивных идей Митчелла. Его кантилеверный моноплан произвел настоящую революцию в самолетостроении. Итальянская машина, участвовавшая в гонках, была полной копией его конструкции, и итальянцы выиграли кубок.

Когда летающая лодка вернулась на свою базу, Митчелла уже ждало сообщение о результатах розыгрыша. Он не скрыл своей радости. Возможности для Британии еще не были полностью утеряны.

***

Командование Королевского Воздушного Флота приняло решение об участии британской авиации в гонках 1927 года. Для конструирования машины привлекли Митчелла. Его час наступил!

Из шкафов, стоявших в рабочем кабинете, он извлек наброски самолета, сделанные им в редкие часы досуга, выпадавшие за последние три года, и принялся за создание своею детища.

Это был моноплан с низкорасположенными плоскостями, самая красивая машина, которую людям когда-либо приходилось видеть. За исключением поплавков и капота мотора все напоминало своими формами будущий «Спитфайер». Эта машина стоит теперь в Южно-Кенсингтонском музее, как бессмертный памятник мастерству Митчелла.

В Венеции, где на этот раз должны были происходить гонки, британские летчики попали в атмосферу истерии, разжигаемой фашистской партией.

Муссолини прислал англичанам телеграмму, в которой заявлял, что кубок будет выигран итальянцами. В ответ на нее лейтенант Уэбстер пронесся над Венецией в моноплане Митчелла со скоростью 450 километров в час. Итальянская машина прошла дистанцию со скоростью в 434 километра в час. После оглашения результатов гонок наступила полуминутная тишина. Вслед за этим зрители разразились бурными приветствиями по адресу победителей, летевших с быстротой, еще неведомой человеку!

Был в Британии другой человек, мечтавший, как и Митчелл, о величин авиации. Его имя — сэр Роберт Маклин, председатель правления «Виккерс Эвиэйшен». Как только сэр Роберт узнал о скорости, показанной машиной Митчелла в Венеции, он начал переговоры о покупке фирмы, конструктором которой являлся Митчелл.

Маклину не нужна была фирма, Маклину нужен был Митчелл и его помощники. Сделка состоялась. Она обошлась «Виккерс Эвиэйшен» в полмиллиона фунтов стерлингов.

Когда все документы были подписаны, сэр Роберт встретился с Митчеллом. Эта встреча положила начало личной дружбе и товариществу в работе, глубоко отразившемуся на судьбе Британии в самые тяжелые часы ее истории.

— Вы явились вовремя, — сказал Митчелл. — Я хочу начать конструирование цельнометаллического самолета с мощным мотором.

— Отлично, — ответил сэр Роберт. — Я постараюсь создать все условия, необходимые для вашей работы. Твердо верю, что вы именно тот человек, который способен удержать за нашей страной ведущее положение в области авиации.

***

Митчелл весь ушел в конструирование и построил машину именно такой, какой обещал. Она должна была участвовать в следующем соревновании на кубок Шнейдера. Итальянцы мобилизовали все силы своей самолетостроительной промышленности для возвращения утерянного кубка. Чтобы побить «S-6», созданный Митчеллом, приехали лучшие итальянские летчики.

В ночь перед состязанием дежурного инспектора полиции в Саутгемптоне разбудил настойчивый телефонный звонок.

— Говорят из скоростной группы Королевского Воздушного Флота.— услышал он взволнованный голос.— Нам необходимо связаться немедленно с мистером Реджинальдом Митчеллом... да... авиационным конструктором... мы не можем его найти... Его машина повреждена.

— Мы его найдем — ответил инспектор.

Он нажал все кнопки расположенного перед ним пульта. Вся полиция была поставлена на ноги. И она скоро нашла конструктора.

Митчелл ринулся на машине к ангару, где стоял его «S-6».

— Повреждены цилиндры блока, — сказал шеф-механик. — Если бы мотор продолжал работать еще несколько минут, они окончательно были бы выведены из строя.

Митчелл сбросил пальто и спокойно ответил:

— Что ж, возьмемся за ремонт.

— Ремонт? Но ведь нет времени, — попытался кто-то возразить.

Митчелл повернулся к говорившему и не меняя тона, спокойно сказал:

— Друзья, мы прожили все эти месяцы в поте и труде не для того, чтобы быть побитыми из-за какой-то аварии в блоке цилиндров. Надо только взяться за работу.

Люди проработали всю ночь. Наступил рассвет. Скоро первые лучи восходящего солнца блеснули на обшивке фюзеляжа. Мотор был разобран. Части его лежали повсюду...

На обоих берегах Солента появлялись первые зрители. Болельщики. Те, кто хотел ничего не упустить, предусмотрительно занимали места заранее. Митчелл и его помощники продолжали сборку. Летчики ходили вокруг, боясь оторвать конструктора от дела. Они даже не спрашивали, есть ли какая-нибудь надежда...

Пришли представители Организационного комитета гонок. Вопрос, на который не решались летчики, был поставлен и при этом без обиняков:

— Выйдет британская машина на старт?

Митчелл разогнулся, вытер промасленные руки о паклю.

— Конечно, мы запустим сейчас двигатель, и машину можно будет буксировать на старт. Она вполне готова.

Вскоре рокот ее послышался в воздухе. Это был рокот победителя. «S-5» пришел первым, показав скорость в 524,4 километра в час.

***

Итак, рекорд остался за Британией. Но мы создали не только самую скоростную машину. Одновременно появились четырехмоторные «Саутгемптоны» — тяжелые летающие лодки, завоевавшие рекорды дальнего группового перелета Англия—Сингапур—Австралия.

Почти одновременно Митчелл строит амфибию «Уолрус» — машину, предназначенную для Воздушно-спасательной службы, действительно спасшую немало человеческих жизней.

Но его имя остается совершенно неизвестным широкой публике, тем более, что Митчелл всячески избегает какого-либо намека на популярность и рекламу. Когда друзья организовали прием, чтобы отметить его успехи, миссис Митчелл пришлось потратить долгие часы на то, чтобы убедить мужа приехать.

Человек исключительно чуткий, он жил в состоянии сильнейшего напряжения и волнения - весь тот период времени, когда каждая новая его машина поступала на испытания. Он понимал, что избежать риска для летчика-испытателя невозможно. Долгие недели конструктор переживает гибель летчика при катастрофе, происшедшей с одной из его экспериментальных машин.

В те дни Митчелл вел самолетостроение по новому, неизведанному пути. Новыми были принципы, положенные в основу конструирования фюзеляжа, плоскостей и передачи мощности мотора на винт, Единственный путь проверки нового— летные испытании опытной машины. Большинство идей Митчелла дают блестящие результаты. И по сей день авиационные конструкторы считают работы Митчелла классическими.

Оставалось выиграть еще раз гонки на кубок Шнейдера, чтобы приз этот навсегда остался в нашей стране.

Митчелл конструирует новую машину, на которой он рассчитывает впервые в истории авиации добиться скорости свыше 640 километров в час.

Но черная тень экономического кризиса дает себя все более чувствовать. Все резче становятся голоса, протестующие против расходования денег на авиационные гонки, в то время как число безработных в стране перевалило за два миллиона.

Митчелл пытается объяснить, что дело идет не и гонках, не о престиже Британии, а о значительно более серьезных вещах. Конструирование «шнейдеровских машин» позволяло накапливать бесценные исследовательские материалы в области скоростного самолетостроения. Отставание в этой области отбросит Британию назад.

Аргументы Митчелла поддерживают сэр Роберт Маклин и сэр Генри Ройс (создатель изумительного мотора «Роллс-Ройс Мерлин», которым и по сей день оснащено большинство лучших британских боевых самолетов). Они апеллируют ко многим влиятельным людям, но не добиваются каких-либо положительных результатов.

Считали, что они стремятся получить государственные субсидии и тем переложить на казначейство издержки собственного производства. Парламент требовал экономии. Резко сокращались все статьи государственных расходов. Предложение финансировать расходы по участию Великобритании в гонках на кубок Шнейдера было провалено в Палате Общин. Казалось, что мечте Митчелла не суждено осуществиться.

***

По всей стране в то время ходили рассказы о лэди Хустон — эксцентричной и богатейшей женщине, миллионерше и буквально фанатичной патриотке.

Лэди Хустон не знала ничего о Митчелле. До нее дошли только сообщении об отсутствии средств для участия британских летчиков в соревнованиях. И однажды к Митчеллу прибыл посыльный, вручивший ему чек лэди Хустон на сто тысяч фунтов стерлингов.

Радостно принялся Митчелл за любимую работу. Времени оставалось мало. О создании полностью новой конструкции не приходилось теперь и думать. Можно было заняться только улучшением машины, участвовавшей в прошедших соревнованиях.

Итальянцы подняли страшную шумиху вокруг своих машин.

Представители печати обратились к Митчеллу с просьбой сказать, насколько высоко оценивает он свои шансы на выигрыш. Митчелл застенчиво, нервно улыбнулся. Это должно было означать:

— Надеюсь мы выиграем...

***

Итальянская разведка оказалась на высоте. Муссолини посчитал более целесообразным не посылать команду, заведомо обреченную на провал.

Британская машина вышла на старт одна. Ей была присуждена победа. Рекорд скорости поднялся до 651,0 километра в час.

Цель, которую поставил себе Митчелл, оказалась полностью достигнутой. Кубок принадлежал теперь нам, и весь научно-исследовательский материал, связанный со всесторонним изучением проблем скоростных полетов, собран и подытожен. Начинался новый этап в развитии авиации.

Летающие лодки, самолеты, построенное с учетом работ Митчелла, летают во всех широтах земного шара. В жизни Митчелла наступил самый радостный период. Он был в расцвете сил. Все дорогие его сердцу проекты претворились в реальные дела. Перед ним открывалось будущее, полное самых радужных перспектив.

Это был физически крепкий человек, спортсмен, с горделивой походкой, любящий комфорт и свою трубку. Его видели на поле для гольфа, на теннисном корте, в бассейне для плавания и на морских пляжах, у биллиардного стола. Он состоял членом авто- и яхтклубов. Его видели в городах Европы и Соединенных Штатов, но редко эти поездки не бывали связаны с работой конструктора.

Мне выпало великое счастье услышать из уст самого Митчелла об итогах пройденного пути и перспективах на ближайшее будущее. Это случилось через пять лет после смерти великого конструктора. Я сидел в дирекции самолетостроительных заводов Виккерс, радиола воспроизводила запись речи Митчелла. Текст этого выступления никогда еще не появлялся на страницах печати.

Вот как оценивал Митчелл положение:

«Проблемы дальнейшего повышения скорости сегодня так же остры, кок остры они были всегда. Все же мы считаем, что достигнутые ныне успехи оправдали затраченные силы. Мы имеем в нашем распоряжении огромный исследовательский материал, который теперь послужит основой для улучшения и усовершенствования авиации».

***

Наступил 1931 год... Давно появились первые признаки страшной болезни. Рак... Митчелла оперировали. Началось медленное выздоровление. Ему разрешили выписаться из клиники при условии продолжать лечение на курорте. Вместе с сэром Робертом Маклином Митчелл и уехал в Тироль, в горы. Именно там, невдалеке от Мюнхена, Митчелл, чьи мысли были поглощены грандиозными планами гражданского самолетостроения, впервые почувствовал дыхание надвигающейся войны.

Лирические луга Тироля, мирные хижины— все теперь преобразилось. Митчелл и Маклин слышали, как юнцы из германских аэроклубов деловито обсуждали качество моторов и очень прозрачно намекали на рождавшуюся пока в подполье немецкую военную авиацию. Каждый день они становились свидетелями громогласных заявлений — одно наглее другого о будущей «германской Европе».

Одним из первых, кого встретили Митчелл и сэр Роберт по возвращении на родину, был капитан Саммерс, шеф летчик-испытатель «Виккерс Эвиэйшен». Недавно пойманный в Германии, капитан утверждал, что немцы лихорадочно создают наступательную авиацию, что они намерены создать пять тысяч бомбардировщиков первой линии.

— Мы должны действовать, — резко сказал Митчелл. — Эти негодяи начнут новую войну.

— Действовать? — спросил сэр Роберт.— Как?

— Надо вышибить гитлеровские бомбардировщики с нашего неба, если только немцы сунутся сюда. Я построю самый скоростной, самый смертоносный истребитель, который только знал мир. С его помощью мы остановим врага.

— Принимайтесь за работу. — отвели сэр Роберт. — Мы дадим вам все, что нужно.

Митчелл знал, что смерть подстерегает его, что нужно спешить, если он хочет закончить работу. Он поставил перед собой четкую, определенную задачу — создать истребитель, развивающий на пикировании скорость в 16 километров в минуту и вооруженный 8 крупнокалиберными пулеметами.

Болезнь прогрессировала. Врачи предупредили Митчелла о необходимости немедленно оставить работу. Но зловещая тень Германии, готовившейся к войне, целиком завладела его мыслями. Он знал возможности авиации. Перед его глазами возникали сцены воздушных бомбардировок, развалины городов. Вот удел страны, не имеющей защиты. Митчелл пренебрег советами врачей.

Авторы спецификации Министерства авиации заставили Митчелла принести в жертву все качества истребителя во имя сохранения малой посадочной скорости. Когда машина была готова, ее летные испытания принесли горькое разочарование. Предельная скорость истребителя не превышала 370 километров в час. Как много потерял он драгоценного времени!

Убедившись в неудаче, авиационное командование дало Митчеллу полную свободу действий. Он мог конструировать свой истребитель так, как хотел. Никаких ограничений! Никаких требований!

Этой свободой Митчелл немало обязан Маршалу авиации сэру Хью Доудингу, начальнику Научно-исследовательского управлении Королевского Воздушного Флота. Митчелл сторицей отплатил маршалу. В 1910 году летчики, которыми командовал сэр Хью Доудинг, на истребителях Митчелла вышли победителями в «битве за Британию».

***

Поражала быстрота, с которой Митчелл вел конструирование этой замечательной машины. Он знал, что нужно спешить, знал, что времени у него трагически мало.

Неполадки, разочарования не останавливали Митчелла. Они возникали, их надо было преодолевать.

Митчелл опрокинул все сроки конструирования, все теоретические выкладки, оправдывавшие эти сроки.

Воля конструктора передалась рабочим и инженерам опытного завода. Его руководитель Тревор Вестбрук сумел претворить в жизнь чертежи Митчелла в небывало короткие сроки.

Митчелл работал с каждым днем все более напряженно, и с каждым днем болезнь обострялась. Так продолжалось двадцать месяцев, без единого дня передышки. Ночь за ночью проводил он в своем конструкторском бюро на заводе, думая, решая новые и новые проблемы, возникавшие в ходе работ. Болезнь теперь уже наложила свой отпечаток на весь его облик.

Миссис Митчелл, достаточно хорошо зная мужа, его характер, даже не пыталась уговаривать его отдохнуть. Его мысли были заняты одним — довести истребитель до серийного производства, вручить армии самую совершенную машину, которую он только способен создать.

Эта задача оказалась чрезвычайно трудной. Бывали периоды такого морального и физического напряжения, что миссис Митчелл делалось страшно за будущее.

Однажды, очень утомленный, конструктор вернулся домой с завода в четыре часа утра. Миссис Митчелл не спала. Она ждала его.

— Это совершенно напрасно.— сказал он. — Оттого, что ты не будешь спать добрую половину ночи, ничто не переменится. Пойми, я должен закончить машину, притом как можно скорее.

— Выслушай меня, Реджинальд— ответила миссис Митчелл. — Ты отлично помнишь, что сказали врачи после операции. Твоя жизнь висит на волоске. Тебя предупреждали, что такая работа способна уложить в постель даже здорового человека. Ты болен, и все-таки работаешь так, как никогда раньше. Это ведь может привести только к одному.

— Да, дорогая. — лицо Митчелла омрачилось, — Потому-то я и должен спешить.

В эту ночь миссис Митчелл поняла, что он чувствовал приближение конца. Ей удалось убедить его согласиться на консультацию с врачами.

Когда осмотр окончился, один из них сказал:

— Вы должны немедленно уйти на покой.

После консультации Митчелл начал работать с еще большим напряжением. Опытная машина строилась. Нужно было ее кончить. На заводе каждый буквально боготворил этого человека.

Митчелл — отличный товарищ, он умел заменить каждого у его станка, умел делать буквально все. Он сжигал свою жизнь сверхчеловеческим трудом. Ряд деталей смазочной системы оказался неудовлетворительным. В течение одной ночи Митчелл полностью переконструировал узлы и подготовил новые чертежи. Любой конструктор потребовал бы для этой работы много дней.

Все чаще болезнь вынуждала его оставаться дома, в постели. Тогда инженеры, начальники цехов, мастера приходили к изголовью Митчелла, чтобы получить необходимые указания, советы, распоряжения.

***

Ранним утром ясного солнечного дня 1936 года наступил торжественный момент. Новый истребитель выкатили на аэродром, приготовили для первого испытания в воздухе. Митчелла прилезли на старт.

Он почти не поднимался больше с постели, но настоял на поездке. Молча наблюдал он за тем, как оторвалась машина, его машина, пилотируемая капитаном Саммерсом. Истребитель легко парил в синеве неба, как настоящий хозяин воздушных просторов.

После посадки капитан Саммерс вылез из кабины и сразу направился к Митчеллу.

— Что скажете? — спросил конструктор.

— Хорош, — ответил летчик-испытатель.

Митчелл облегченно вздохнул. Он медленно направился к своей машине, обошел ее кругом, рукою нежно погладил по фюзеляжу. Затем резко повернувшись, велел ехать домой.

Выло еще много испытательных полетов. В поисках максимальной скорости сменили около тридцати винтов. Когда дело дошло до скоростных испытаний, машина оправдала ожидания замечательного конструктора. Она показала 600 километров в час.

Ее конструкция оказалась настолько совершенной, что в процессе всей работы не пришлось делать ни единой серьезной поправки.

Наступили дни ожидания. Митчелл тревожно ждал решения Министерства авиации. Примут ли его машину? Удовлетворит ли она придирчивые требования военных? Митчелл больле не поднимался с постели. Но мозг его продолжал напряженно работать.

Телефонный звонок раздался вскоре после полудня. Подошла миссис Митчелл. Минуту спустя она уже бежала по лестнице на второй этаж, в комнату, где лежал Митчелл.

— Кто-нибудь звонил?

— Да, сэр Роберт. Только что стало известно, машина... Они пускают её в серию, они будут строить сотни таких машин...

Некоторое время Митчелл не мог говорить. Только позднее он прошептал:

— Я так ждал этого.

— Ты знаешь, как они ее назовут? Это придумал сам сэр Роберт. — «Спитфайер» («Огневержец»).

***

Долгими кажутся дни вынужденного бездействия. Митчелл мечтал помочь сыну овладеть специальностью, которую сам так страстно любил, лелеял мысль о постройке четырехмоторного бомбардировщика, над эскизным проектом которого он трудился в течение последних месяцев.

Он знал, что ему не суждено увидеть претворенным в плоть и кровь новое детище. А оно было достойным своего предшественника. Те же изумительные формы, те же принципы, положенные в основу конструкции, поиски непроторенных путей.

В своей новой машине Митчелл размещал бомбы в плоскостях. Он собирался дать ей грузоподъемность, какую не имел еще ни один бомбардировщик, и скорость, превосходящую все пожелания Министерства авиации.

Бомбардировщик Митчелла довели до летных испытаний уже после смерти конструктора его друзья. Но как и человек, создавший эту машину, она погибла раньше, чем смогла полностью проявить себя. Красавец-бомбардировщик был уничтожен во время одного из налетов немцев. Кто может знать, как отразилось бы на ходе войны существование многих соединений этих чудесных машин!

Митчелл умер 11 июня 1937 года совсем незадолго до того, как Королевский Воздушный Флот получил первую партию его «Спитфайеров».

Когда германские бомбардировщики набросились на Британию, их встретили эскадрильи «Спитфайеров» и «Харрикейнов». Получив отпор, фашистская военщина приложила все свои силы, чтобы противопоставить нашим истребителям машину, которая проложила бы их самолетам путь к сердцу Британии. До сих пор немцам это не удалось. И не удастся, пока будут у нас люди, подобные Митчеллу.

«Спитфайер», рожденный Митчеллом и его друзьями, живет. Конструкторы, руководимые помощником Митчелла, Джозефом Смитом, непрерывно улучшают машину, делают ее еще более совершенной.

Выступая в радиопередаче, посвященной жизни ее мужа, миссис Митчелл сказала:

«Я хочу воздать должное, как сделал бы это сам Реджинальд Митчелл, вам, славным молодцам-лётчикам истребительной авиации, сражавшимся и выигравшим «битву за Британию». Многие не вернулись из воздушных боев. Они, как и Митчелл, отдали жизнь за нашу родину. Будем же с гордостью помнить их имена.

Митчелл мечтал о том времени, когда самолет поможет демократическим народам мира сблизиться и лучше узнать друг друга. Мечта его сбудется. В дни мира авиация, которая стольким обязана Митчеллу, будет содействовать сближению и дружбе народов».

Отрывок из книги Дональда Стока «Люди, кующие победу».

* - в современном написании - «Спитфайр»; изменил написание Митчелл, в статье 1944 года было Митчелль. (прим. админ.)

** - Ныне генерал-майор Джимми Дуллитл командует 8-м авиационным корпусом США, действующих с британских аэродромов, против германских тыловых объектов.

Дата размещения на сайте 25 ноября 2014 г.