1 2 3 4

Весной 1942 г. характер боевых действий на Полярном фронте резко изменился.

Если в прошлогодней кампании пилоты «мессеров» нередко избегали воздушных боев над Мурманском, то теперь они рвались в бой,

словно наверстывая упущенное в прошедшем году. Борьба за небо сразу обострилась, не уступая по своему накалу той, что развернулась на сталинградском направлении...

Причин для такого изменения поведения противника было немало. Одна из них заключалась в том, что к началу лета почти все немецкие истребительные эскадрильи получили на вооружение более мощные Bf109F-4, превосходившие по своим боевым характеристикам все имеющиеся на Севере отечественные и импортные истребители, на которых тогда летали наши летчики. Немалую роль играла и близость основного места базирования «мессеров» на этом направлении. За зиму наземные службы Люфтваффе построили новый аэродром Луостари, расположенный гораздо восточнее старого Хебуктена, что почти вдвое сократило расстояние до основной цели — города Мурманск, а это, в свою очередь, позволило вести продолжительные воздушные схватки, не заботясь о расходе горючего.

Бывшая «Киркенесская эскадрилья» вернулась на Мурманское направление во второй половине апреля 1942 г. и сходу вступила в боевые действия, вылетая по нескольку раз в день на сопровождение бомбардировщиков или наперехват советских самолетов, наносивших ответные удары как по войскам на линии фронта, так и по немецким аэродромам. Почти в каждом вылете приходилось вступать в воздушные бои, от чего счет воздушных побед немецких пилотов начал стремительно расти. Этому способствовало и то обстоятельство, что им противостояли в основном наспех сформированные авиаполки, летный состав которых в массе своей состоял из слабо обученных молодых пилотов, летавших на английских истребителях «Харрикейн», уступавших по всем своим тактико-техническим показателям новым «Мессершмиттам». И хотя численное преимущество по-прежнему было на стороне советских летчиков, они несли огромные потери.

Даже авиачасти из состава ВВС Северного флота, уже имевшие боевой опыт, весной 1942 г. оказались изрядно потрепаны немецкими асами. Например, 2-й гвардейский can под командованием гвардии подполковника Б.Ф.Сафонова лишь за один день, 28 апреля, в воздушных боях потерял семь «Харрикейнов» и четырех летчиков, а 10 мая ВВС Северного флота не досчитались сразу десяти истребителей!!

Именно в этот период проявился в полной мере талант пилота-истребителя Рудольфа Мюллера. За короткий срок он превзошел своих учителей и стал самым результативным «полярным охотником» в JG5 Eismeer. Лишь за один первый день боевых действий эскадрильи над Мурманском, 23 апреля, немецкий ас сбил четыре истребителя и один бомбардировщик, а всего за последнюю неделю апреля на боевой счет Мюллера было записано 15 сбитых самолетов.

Правда, тот день, 23 апреля, для 6/JG5 начался не совсем удачно. Рано утром два звена Вf 109 и Bf 110 (по четыре машины в каждом) вылетели на сопровождение пикирующих бомбардировщиков Ju87, которые атаковали морской порт Мурманска. В результате налета в гавани затонул 45-тонный плавучий кран и буксирный пароход «Строитель», частично оказались разрушены склады и повреждены причалы.

На обратном пути в районе мыса Мишуков немецкие самолеты были перехвачены истребителями ВВС Северного флота и 122-й авиадивизии ПВО. Все попытки советских летчиков прорваться к «лаптежникам» были успешно отражены пилотами «стодевятых», но на одном из виражей младший лейтенант С.П.Негуляев, летчик 769-го нэп ПВО, таранил «Мессершмитт». При столкновении советский летчик погиб, немецкому же удалось покинуть свой изуродованный самолет и благополучно приземлиться на парашюте. Это был один из опытных пилотов 6-й эскадрильи — обер-фельдфебель Флориан Сальвендер (Ofw. Florian Salwender), имевший к этому времени 24 воздушных победы. Приземлившись в расположение наших частей, немецкий ас не захотел сдаваться в плен и в завязавшейся перестрелке был убит. Это, кстати, была первая потеря в воздушном бою на Полярном фронте истребителя Bf109F-4.

Однако в последующих воздушных боях того дня успех был целиком на стороне пилотов 6/JG5. Около полудня пять Bf 109 при сопровождении семи Ju87 и четырех Ju88 в районе аэродрома Ваенга вступили в схватку с «Харрикейнами» 2-го гвардейского сап.

Командир звена старший лейтенант Д.Ф.Амосов со своими ведомыми (сержанты Н.Ф.Епанов и А.М. Семенов) первыми атаковали вражеские истребители. Стервятники, не приняв боя, ушли в облака, куда за ними последовали и советские самолеты. Это была ловушка, построенная по всем правилам. При выходе из облачности в глаза пилотов «Харрикейнов» ударили слепящие лучи солнца, маскируясь которыми на них мчались остававшиеся невидимыми «Мессершмитты». Сержанту Епанову удалось выпрыгнуть из горящей машины с парашютом, а Семенов, по-видимому, был убит еще в воздухе. Его истребитель упал на землю и взорвался недалеко от аэродрома. Оба сбитых пополнили счет фельдфебеля Мюллера.

На обратном маршруте, уже подлетая к своему аэродрому Луостари, «мессеры» наткнулись на «Томагавки» и «Харрикейны» ВВС 14-й Армии, прикрывавшие бомбардировщики СБ из состава 137-го бап. Советские самолеты пытались нанести бомбардировочный удар по немецкому аэродрому. В этом бою «полярные охотники» сбили три «Харрикейна» и один СБ¹. Возможно, что некоторые из этих сбитых самолетов стали также жертвами атак фельдфебеля Мюллера, записавшего в этот день на свой боевой счет пять воздушных побед: четыре «Харрикейна» и один СБ.

Крупную победу одержали «полярные охотники» 26 апреля. Среди бела дня семь двухмоторных тяжелых истребителей Пе-3 95-го иап нанесли бомбовый удар по аэродрому Хебуктен под Киркенесом. К этому времени перехват самолетов этого типа уже не представлял проблемы для немецких летчиков. Поднятых по тревоге пилотов 5-й и 6-й истребительных эскадрилий возглавил командир II/JG5 гауптман Карганико. Для большинства экипажей «пешек» обратной дороги из этого осиного гнезда уже не было...

В книге истории полка, хранящейся в музее Краснознаменного Северного флота в Росте, сохранилось описание этого боевого вылета: «...получив боевое задание, 9 Пе-3 под командованием майора С. приготовились к вылету. Однако вскоре вылет отменили. Затем еще несколько раз намечался и снова отменялся. И только лишь после 16:00 группа вылетела. Очень тяжелым был взлет. Талой воды во второй половине дня на взлетной полосе прибавилось. Перегруженные самолеты, рассекая воду, как глиссеры, медленно набирая скорость, почти у самой кромки ВПП с большим трудом отрывались от земли.

Через несколько минут эскадрилья собралась над аэродромом в боевой порядок — клин звеньев, и легла на заданный курс. Низкая облачность и периодические снежные заряды с тяжелым мокрым снегом, прижимали самолеты к поверхности земли. Группа шла на высоте 400—600 метров. Вскоре после взлета самолет ведущего группы, командира эскадрильи майора С. начал терять скорость и нарушать боевой строй. Майор С. доложил на КП о неисправности левого мотора и, передав командование группой своему заместителю — капитану Шишкину, развернулся на обратный курс.

Несмотря на плохую погоду, полет проходил спокойно. Группа пересекла линию фронта. Наблюдатели доложили, что группу догоняет неизвестный самолет. Его сначала приняли за командирскую машину, возвращающуюся в строй. Однако идущий сзади на значительном расстоянии самолет не намерен был сближаться, но и не отставал. Ведущий группы совершил несколько маневров с целью оторваться от назойливого преследователя, но неизвестный самолет настойчиво следовал за группой. И только когда восемь Пе-3 развернулись южнее вражеского аэродрома Хебуктен и взяли курс на цель, воздушный спутник исчез из виду.

При подходе к объекту удара погода резко улучшилась. Открылось чистое, по-весеннему голубое небо, исчерченное бесчисленными полосами инверсий, оставленными самолетами. Экипажи прямо над собой увидели большую группу вражеских истребителей. Отвернуть уже было поздно, впереди отчетливо был виден аэродром противника, на котором слева и справа от взлетной полосы стояли самолеты. Немецкие зенитки молчали. И эта тишина была зловещей.

Из выгодной позиции сверху на группу шло более двадцати «мессершмиттов». Видя свое подавляющее превосходство, немецкие летчики нагло пренебрегали минимальными тактическими предосторожностями и всей стаей шли в лобовую на «Петляковых». Капитан Шишкин принял решение встретить атакующие истребители противника залпом реактивных снарядов. В эфире прозвучала команда: «Огонь!» Навстречу «мессершмиттам» понеслись десятки огненных струй. Хотя стрельба реактивными снарядами велась бесприцельно, эффект оказался большим. Вражеские истребители шарахнулись в разные стороны. Путь к аэродрому был открыт. С одного захода Пе-3 сбросили бомбы на стоянки самолетов².

Замыкающим в группе шел экипаж капитана Куликова, который должен был на фотопленку зафиксировать результаты налета. После того, как его штурман лейтенант Золотухин закончил фотографирование горящего аэродрома и Пе-3 развернулся на обратный курс, перед летчиками предстала такая картина. Вышедшую с боевого курса шестерку наших самолетов атаковали с разных направлений и высот немецкие истребители. Казалось, все небо кишит «мессершмиттами» и нет места, куда бы можно было отвернуть, чтобы избежать встречи с ними.

Шквал огня с разных направлений, скрещиваясь как в фокусе, обрушился на «Петляковых». И хотя позади пылал в огне вражеский аэродром, нашим экипажам в воздухе было жарче, чем на земле. Прошитые огненными трассами, одна за другой, падали краснозвездные машины. Несколько Пе-3 упали на землю сразу же после первой атаки³. Остальных немцы продолжали преследовать.

Вскоре на Пе-3 капитана Куликова в атаку вышли четыре Me-109. Оставшись один, Куликов, опираясь на свой боевой опыт, попытался уйти от преследующих его истребителей. В сложившейся обстановке летчик уже не интересовался курсом самолета, делая сложные и рискованные маневры, увертываясь от прицельных пулеметных очередей. Штурман в это время вел огонь по атакующим Ме-109, подсказывая летчику, когда нужно сделать своевременный маневр. Отразив несколько атак, получив при этом несколько незначительных попаданий в самолет, капитану Куликову удалось долететь до спасительных облаков и оторваться от «мессеров». Пробив довольно толстый слой облачности, Пе-3 вышел на высоте около шести тысяч метров. Но и здесь советский самолет поджидали вражеские истребители. Пришлось снова нырять в белую мглу.

Вернулся экипаж капитана Куликова на последних каплях горючего. Уже в конце полосы штурман доложил, что остановился левый мотор. Оглядевшись, летчики увидели пустые стоянки своих друзей-однополчан. В наступившей тишине никто не проронил ни слова, для всех был ясен исход этого вылета...»

Приказ №0058 Командующего ВВС Северного флота от 8 мая 1942 г. несколько проливает свет на столь тяжелые потери в этом боевом вылете:

«В 16:03 самолеты вылетели на выполнение боевого задания. Сразу же после взлета один Пе-3 произвел вынужденную посадку из-за халатности в эксплуатации мат.части (не был включен тумблер приборов).

В 16:37 с маршрута вернулся ведущий группы девятки командир 2-й эскадрильи по причине отказа термометра воды, но после проверки на земле и в воздухе термометр оказался вполне исправным. Оставшиеся семь самолетов на задание повел заместитель командира эскадрильи капитан Шишкин. Перед целью тов. Шишкин обязанности ведущего передал командиру звена капитану Старикову. Вследствие такой передачи и выхода из строя ведущих эскадрилья вышла правее цели, установленного боевого порядка не имела, затратила много времени на отыскание цели, а встреченная над целью (самолетами противника. — Прим.авт.), не смогла оказать организованной обороны. Строй рассыпался и самолеты были поодиночке атакованы истребителями противника.

На обратном маршруте эскадрилью должны были встретить 9 «Харрикейнов» 2-го гвардейского САП, но в указанный район к назначенному времени она не прибыла. Многие экипажи не знали, что их должны были встретить наши истребители...»

После этого печального события командование ВВС Северного флота перестало использовать двухмоторные истребители Пе-3 в качестве бомбардировщиков, и теперь перед ними стояла одна основная задача: поиск и прикрытие союзных конвоев в Баренцевом и Белом морях от налетов немецкой ударной авиации, как и предусматривалось ранее при переводе 95-го иап на Крайний Север. После этого воздушного боя на одну победу увеличился боевой счет у Хорста Карганико, Рудольфа Мюллера и Вилли Пфренгера (Obf. Willi Pfranger), а также у некоторых пилотов из состава 5/JG5.

28 апреля 6-я эскадрилья совместно с другими подразделениями JG5 в течение дня прикрывала позиции горных егерей в районе рубежа реки Западная Лица, где стихийно возникали схватки между истребителями, патрулировавшими над линией фронта. В этот день Мюллер сбил четыре «Харрикейна». Возможно, что это были самолеты 2-го гвардейского сап. В 13:48 восемь «Харрикейнов» этого полка над линией фронта встретились с Bf 109. Исход поединка и на этот раз оказался не в пользу советских летчиков: на аэродром не вернулись пять истребителей, а лейтенант Е.П.Годелевич и сержанты П.А.Обувалов, А.С.Лещенко, Г.Г.Иванов погибли.

На следующий день в этом же районе жертвами асов 6-й эскадрильи стали штурмовики И-153 27-го иап. Воспользовавшись тем, что прикрывавшие «Чаек» два десятка «Харрикейнов» растянулись и отстали от своих подопечных, «мессеры» набросились на тихоходные бипланы, начав их расстреливать, как в тире. Уже после первой атаки были сбиты три самолета⁴. Один из них пополнил счет Рудольфа Мюллера. Остальных спасли подоспевшие «Харрикейны».

В мае активность 5-го Воздушного флота Люфтваффе за Полярным кругом в связи с прохождением союзных конвоев PQ-15 и PQ-16 достигла своей наивысшей точки. «Полярные охотники» истребительной эскадры Eismeer, несмотря на численное превосходство советских ВВС, стремились во что бы то ни стало захватить стратегическое господство в небе Заполярья. Именно в эти два месяца, апрель и май, наша авиация на этом участке фронта понесла самые тяжелые потери за все время боевых действий в 1942 г. В то же время, надо отметить, что в последнем весеннем месяце 6/JG5 потеряла лишь одного своего пилота. 17 мая с боевого задания не вернулся один из старейших пилотов эскадрильи обер-фельдфебель Вилли Пфренгер.

В этот день около десяти часов утра семь Ju88 под прикрытием тройки Bf109F пытались нанести удар по одному из аэродромов североморцев, но в районе Ваенги немцев перехватили вылетевшие по тревоге истребители 2-го гв.сап во главе с командиром полка Б.Ф.Сафоновым. Это был первый боевой вылет советского аса на новом американском истребителе Р-40Е. В воздушном бою с восемью «Харрикейнами» и одним «Киттихауком» Люфтваффе потеряли бомбардировщик и истребитель. Потери гвардейцев: один «Харрикейн». Летчик гвардии младший лейтенант И.С.Криворучко погиб.

На допросе обер-фельдфебель Пфренгер охотно отвечал на все вопросы, касавшиеся боевого состава истребительных эскадрилий, базировавшихся на аэродроме Луостари и применяемой тактики немецкими пилотами, как на Западе, так и здесь, на Севере, но категорически отказывался признать, что его сбил советский летчик, утверждая, что его по ошибке атаковал ведомый⁵.

Но фельдфебелю Мюллеру успех сопутствовал и в мае. В этом месяце на свой стремительно растущий боевой счет он записал 13 воздушных побед, причем 18, 19 и 26 мая он сбивал сразу по три истребителя «Харрикейн» в день. Ради справедливости надо отметить, что победы 19 мая, судя по спискам потерь в районе Мурманска, не подтверждаются. Что касается 18 мая, то в этот день ВВС 14-й Армии потеряли пять «Харрикейнов», а 26 мая 122-я авиадивизия ПВО недосчиталась сразу семи истребителей этого типа! Не отставал от своих подчиненных и командир группы гауптман Карганико. За шесть недель непрерывных воздушных боев, с середины мая и до конца июня, он заявил о 23 сбитых советских самолетах!

Начало лета, как и ожидалось, не принесло облегчения, наоборот, накал воздушных схваток над Мурманском продолжал нарастать. С прибытием на Север для усиления охраны союзных конвоев Особой морской авиационной группы (ОМАГ) в составе трех бомбардировочных и двух истребительных авиаполков, имевших на вооружении отечественные Як-1 и ЛаГГ-3, начался новый раунд борьбы за господство в воздухе.

В начале июня фельдфебель Мюллер, действуя в составе своей эскадрильи над районом озера Нялявр, сбил два «Харрикейна». Этот случай нашел отражение в месячном отчете ВВС Северного флота: «2.06,42. группа молодых летчиков на самолетах «Харрикейн» вступила в бой с Ме-109ф. Не учитывая большую вертикальную маневренность истребителей противника, наши летчики вместо энергичного маневрирования и занятия исходного положения, удобного для атаки, ограничились вялыми разворотами в горизонтальной плоскости. Это привело к тому, что один Me-109, энергично маневрируя по вертикали, атакуя сзади-сверху сбил два «Харрикейна».

Неудачу тогда потерпели летчики 2-го гв.сап — гвардии лейтенант Марков и гвардии старший сержант Климов, впоследствии ставший асом ВВС Северного флота и одним из участников памятного воздушного боя 19 апреля 1943 г., когда и был сбит обер-фельдфебель Мюллер. Но это будет значительно позже, а пока уцелевшие на собственном опыте постигали науку побеждать...

13 июня немецкий ас добился очередного успеха, сбив три «Харрикейна» 78-го иап ВВС Северного флота. Старший лейтенант Шалаев выбросился с парашютом из горящей машины, а двум другим летчикам удалось посадить подбитые истребители на армейский аэродром Мурмаши. Одна из этих побед стала 500-й на боевом счету II/JG5 Eismeer. Событие шумно отметил личный состав группы и пропагандировалось во всех средствах печати на Полярном фронте. «Руди» (так звали в эскадрилье Рудольфа Мюллера) — главный герой. А через несколько дней, 17 июня, обер-фельдфебелю Мюллеру, на боевом счету которого уже было 46 воздушных побед, в торжественной обстановке на аэродроме Луостари командующий 5-м Воздушным флотом Люфтваффе генерал-оберст (генерал-полковник) Штумпф (Stumpff) вручил «Рыцарский Крест». Одновременно с высокой наградой, молодого аса повысили в звании.

Вместе с Мюллером успешно вели боевые действия и другие пилоты 6/JG5.

Почти не отставал от него по числу сбитых самолетов другой немецкий пилот — лейтенант Генрих Эрлер (Lt. Heinrich Ehrler), воевавший в этой эскадрилье с середины мая 1942 г. За три месяца активных боевых действий в районе Мурманска лейтенант Эрлер записал на свой боевой счет 54 сбитых советских самолета. Особо он отличился 21 августа, когда 6-я эскадрилья в полном составе во главе со своим комэском обер-лейтенантом Хартвейном блокировала аэродром Ваенга.

На помощь гвардейцам 2-го сап пришли соседи, и вскоре над авиабазой разгорелся ожесточенный воздушный бой, в котором «мессерам» противостояли 12 советских истребителей (четыре Р-40Е из состава 2 гв.сап, четыре И-16 (27-й иап) и столько же ЛаГГ-3 из состава 255-го иап). В результате воздушной схватки были сбиты два ЛаГГ-3, два И-16 и еще два самолета были подбиты (Р-40Е и И-16)⁶. Эрлер, вернувшись с боевого вылета, заявил о трех сбитых вражеских самолетах, это были его 42-44 воздушные победы.

Отличился в этом бою и неутомимый «Руди», увеличивший свой счет еще на три сбитых самолета, но этот боевой вылет мог стать для него и последним. В кабине его Bf109 разорвался 20-мм снаряд, серьезно повредивший систему управления, но, к счастью для Мюллера, эффективность боеприпаса советской пушки ШВАК была заметно ниже, чем у немецкой MG151/20, а осколки его не задели, что позволило асу благополучно вернуться на свой аэродром.

А вот Альберту Бруннеру из-за повреждения мотора пришлось идти на вынужденную. Но и ему сопутствовала удача: приземлившись в районе Мотовского залива на советской территории, он избежал встречи с посланными на его поимку красноармейцами и, обойдя советские посты, вечером вернулся к своим. Уже на следующий день, поднявшись в воздух, он заявил об очередной своей — десятой победе⁷.

Гораздо меньше повезло в этом бою командиру 6-й эскадрильи — обер-лейтенанту Хартвейну. Имея на своем боевом счету 16 воздушных побед, он был сбит, но что с ним произошло после приземления на советской территории — выяснить не удалось⁸. До сих пор этот немецкий летчик числится в списках без вести пропавших. На все перечисленные победы с полным правом претендуют три советских летчика: капитаны Реутов, Агейчев и старшина Большаков, каждый из которых заявил после этого боя об уничтожении Bf 109.

Впрочем, это оказалась не единственная безвозвратная потеря 6-й эскадрильи летом 1942-го. 29 июня в ходе штурмовки аэродрома Мурмаши зенитным огнем были сбиты сразу два Bf109F-4, но если фельдфебелю Эмилю Стратману (Fw. Emil Stratmann), спасшемуся на парашюте, удалось спустя шесть суток выйти к своим, то для унтер-офицера Вильгельма Кюхлинга (Uffz. Wilhelm Kuchlingg) обломки его «Мессершмитта» стали могильным склепом...

Вскоре эскадрилью возглавил лейтенант Генрих Эрлер. Под его непосредственным командованием 6/JG 5 в течение следующего года добилась еще больших успехов и не уступила своего лидерства в составе 5-й истребительной эскадры Eismeer, а сам новоявленный Staffelkapitan (в переводе с нем. — командир эскадрильи. — Прим. авт.) имея на своем боевом счету 64 сбитых самолета, 4 сентября получил «Рыцарский крест».

Не так гладко складывалась вначале боевая деятельность другого будущего «эксперта» этого подразделения — унтер-офицера Ганса Дебриха (Uffz. Hans Dobrich). 19 июля 1942 г. над районом аэродрома Мурмаши в ходе воздушного боя между ведомой им парой Bf109 и тремя Як-1 из состава 20-го иап его «Фридрих» попал под точный огонь истребителя капитана Крылова. Первая очередь, выпущенная советским пилотом, угодила в мотор, а следующая — подожгла самолет. Дебриху ничего не оставалось, как выброситься с парашютом. Приземлившемуся в 20 км западнее советской авиабазы Гансу понадобилось целых семь дней, на то, чтобы выбраться из глубокого советского тыла в расположение своих частей. Но это не охладило его боевой пыл, уже к 7 августа он заявил о 20 сбитых вражеских самолетах. К концу активных боевых действий в 1942 г. на его боевом счету уже числилось 40 воздушных побед.

19 июля оказалось тяжелым днем и для фельдфебеля Леопольда Книра (Fw. Leopold Knier), вылетевшего на прикрытие десяти Ju88 в составе пятерки Bf109. Непосредственное сопровождение бомбардировщиков было возложено на четверку Bf110. Немецкому эскорту пришлось выдержать тяжелый бой с тремя шестерками советских истребителей (Р-40Е из состава 2-го гв.сап, Як-1 из 20-го иап и ЛаГГ-3 из 255-го иап), в результате которого «желтая тройка» Книра была сбита и упала за линией фронта⁹. Однако пилот успел покинуть горящий самолет с парашютом и спустя восемь дней также вернулся в свою часть.

5 сентября над аэродромом Арктика второй раз был сбит Альберт Бруннер. Он атаковал «Харрикейны» 197-го иап. В завязавшемся воздушном бою между парой Bf109F и четырьмя «Харрикейнами» он подбил два самолета. При этом оба наших летчика получили ранения, но им все же удалось произвести посадку на аэродроме с убранными шасси. Когда второй подбитый Бруннером «Харрикейн» заходил на посадку, немецкий пилот решил добить его. На высоте около 200 метров, он зашел ему в хвост и дал по низколетящему самолету несколько коротких очередей. В этот момент механик по вооружению старшина Карчевский и мастера по вооружению старший сержант Ильин и сержант Добряков (все из 768-го иап ПВО), наблюдавшие за драматичным исходом боя, открыли огонь из зенитных пулеметов по шедшему на малой высоте и небольшой скорости «Мессершмитту». Получив несколько попаданий, «мессер» сильно задымил и, быстро снижаясь, скрылся за сопками. Бруннеру уже не оставалось ничего, как идти на вынужденную. «Стодевятый» вскоре нашли в трех километрах северо-восточнее аэродрома Мурмаши, но его хозяин и на это раз ушел от погони. Правда, до расположения своих частей немецкому летчику пришлось идти по безлюдной тундре уже четверо суток.

9 сентября стало роковым днем для обер-ефрейтора Гюнтера Хофманна (Ogfr. Gunter Hofmann). Обеспечивая налет крупной группы бомбардировщиков на Мурманск, его эскадрилья вступила в ожесточенную схватку с истребителями 19-го гвардейского авиаполка. Зайдя в хвост советскому самолету, он уже готовился открыть огонь, но, когда все внимание Хофманна сосредоточилось на прицеливании, в его желтую «восьмерку» врезалась «кобра» расстрелявшего боеприпасы гвардии лейтенанта Е.А.Кривошеева¹⁰, после чего оба самолета беспорядочно рухнули вниз, похоронив под своими обломками пилотов...

Летом дважды пришлось пешком возвращался с боевых заданий и гауптману Карганико. Первый раз это произошло 22 июля из-за отказа мотора и вынужденной посадки в районе Зимней Мотовки. А 12 августа его Bf109F-4/Z¹¹, по-видимому, был подбит в воздушном бою летчиками 767-го иап ПВО, после чего командиру группы пришлось снова сажать свой самолет в районе Мотовского залива. После этих случаев немецкий ас перестал испытывать судьбу и стал придерживаться в воздушных боях более осторожной тактики.

Как бы там ни было, летом 1942 г. «полярные охотники», в ожесточенных воздушных боях разгромив основные силы советской истребительной авиации, прочно захватили господство в небе Заполярья. Командующий ВВС СФ генерал-майор А.Х.Андреев 1 июля 1942 г. докладывал Начальнику авиации ВМФ, что «у приданной в оперативное подчинение 122-й авиадивизии ПВО на девять самолетов осталось четыре летчика, в боевом составе ВВС 14-й Армии осталось в летном состоянии всего шесть истребителей. Вследствие малочисленности 122-й АД и слабой организации ПВО, Люфтваффе удалось в течение четырех дней сжечь на 80% город, и ежедневные троекратные бомбардировки Мурманска проходят для противника почти безнаказанно...»

На просьбу Командующего ВВС усилить ПВО Мурманска из Москвы было дано строгое указание: летчикам-истребителям держаться в зоне охраняемых объектов; на перехват противника на дальних подступах истребители не высылать.

В сентябре, когда ВВС 14-й армии ввели в действие свой последний резерв — 837-й истребительный авиаполк, только недавно закончившего ускоренный курс двухмесячной подготовки на тыловом аэродроме Мончегорска, пилоты 6/JG5 поставили последнюю победную точку в кампании 1942 г. в небе над Мурманском. Буквально в нескольких воздушных схватках в сентябре 1942 г. авиация 14-й армии потеряла еще 18 истребителей, а 23 оказались повреждены. После этого большинство армейских полков числилось лишь на бумаге.

Сохранились воспоминания Ганса Дебриха об одном сентябрьском воздушном бое, в котором он сбил два советских истребителя. Отсюда и хвастливый тон рассказа, — все рассказчики похожи друг на друга, независимо, на чьей стороне они воевали, если речь идет об их победах:

«Мы сопровождали группу бомбардировщиков и встретились примерно с 40 «Харрикейнами» и «Томагауками» над вражеским аэродромом Мурмаши. Мы восьмером пошли в атаку, что для такого многочисленного противника стало сюрпризом. Я видел, как трое русских выбирались из своих самолетов с парашютами, стоило только по ним выстрелить! Из двух сбитых мною «Харрикейнов» тоже выпрыгнули черные точки и спускались под белыми куполами парашютов вниз... В конце воздушного боя мы насчитали 12 белых точек на поверхности земли вокруг аэродрома и 16 горящих и дымящихся разбитых машин...»

Заметим, что самые большие потери советская сторона понесла 15 сентября при отражении налета на аэродром Мурмаши. Может быть этот воздушный бой и имел в виду немецкий ас, когда около 20 Ju87 под прикрытием восьми Bf 110 и 16 ВИ09 пытались произвести налет на аэродром. Заметив в воздухе советские истребители (все, что могло подняться в этот момент по тревоге: две «Аэрокобры», пару «Киттихауков» и шесть «Харрикейнов»), немецкие бомбардировщики в сопровождении Bf 110 и восьми Bf109 повернули назад, а оставшиеся восемь «Мессершмиттов» вступили в бой. По данным отечественных архивов, в этом бою были сбиты пять «Харрикейнов» из состава 197-го и 837-го истребительных авиаполков, летчики которых еще не имели боевого опыта.

С советской стороны в этом бою участвовали три аса 19-го гв. иап. «Аэрокобры» пилотировали два закадычных друга — гвардии ст. лейтенант Кутахов (одержавший впоследствии 15 побед и ставший главкомом ВВС) и гвардии лейтенант Фомченков, а на «Киттихауке» поднялся гвардии лейтенант Дмитрюк. Этим летчикам, находившимся выше «Харрикейнов», удалось отразить первую атаку «мессеров», пытавшихся сверху со стороны солнца неожиданно атаковать наши истребители. В завязавшемся бою боевой порядок «Харрикейнов» вскоре распался, а находившиеся выше «Аэрокобры» в это время были связаны боем.

Позднее участник этого тяжелого боя бывший летчик 837-го иап Павел Кочегин вспоминал: «...на левую плоскость обрушился страшный удар, пламя мгновенно охватило всю машину, но она еще была управляема. Попытка сбить огонь скольжением привела к тому, что костер запылал еще сильнее. Отстегнув ремни крепления, поджимаю ноги. Сбрасываю фонарь и одновременно резко отдаю от себя ручку. Меня выбрасывает из кабины, как мяч.

Дергаю за вытяжное кольцо парашюта. Через несколько секунд осматриваюсь. Метрах в пятидесяти от меня чуть ниже опускается на цветном парашюте немецкий летчик. Хватаюсь за наган, но оружия нет. От динамического удара ремешок порвался, и наган улетел. Восходящим потоком нас еще приблизило, и мы оказались на одном уровне с врагом. Немец наводит на меня пистолет. «Убьет, паразит», — подумалось мне. И в этот момент над головой раздался рев мотора. Междумной и немцем пронесся истребитель с красной звездой на плоскостях и фюзеляже. По типу самолета понял, что на выручку пришли гвардейцы. Немецкого парашютиста отнесло далеко в сторону. Но новая опасность нависла над головой, страшнее первой. Пара «мессеров» коршуном набрасывается на меня. И вновь, откуда ни возьмись, на пересекающихся курсах к немцам несется знакомый ястребок. Немцы выходят из атаки. В ушах больно от треска пулеметных и пушечных очередей. Краснозвездный истребитель виражирует вокруг меня до приземления. Когда я «присоснился» (сел на сосну), мой неизвестный спаситель боевым разворотом ушел к облакам. Немецкий летчик садится рядом. Быстро отстегиваю лямки парашюта и падаю на землю. Соскакиваю, выхватываю финский нож и бегу к месту приземления фашиста. Вгорячах не ощущаю боли. Внезапно лес оборвался, и я оказался на берегу небольшого озера, за которым находится враг. Решаю обежать озеро. Делаю шаг, второй, но страшная боль в ногах заставляет опуститься на землю. Выпрыгивая, я повредил о борт кабины ноги, пламя опалило лицо, снаряд разорвал левый рукав куртки, вырвал клок из гимнастерки и нательной рубашки, но руку не зацепило. Когда уже стемнело, меня нашла поисковая группа наших механиков...

В конце 1942 года меня перевели в 19-й гвардейский истребительный полк на должность заместителя командира эскадрильи по политчасти. Здесь-то я и встретился с летчиком Дмитрием Гончаренком, который, пренебрегая опасностью, спас мне жизнь. Вместе с ним провоевали до конца войны. В полку нас так и звали — побратимы...»

Советскими летчиками было заявлено об уничтожении семи Bf 109, три из них были на счету у асов 19-го гвардейского истребительного авиаполка. В действительности немецкая сторона в этот день потеряла лишь один свой истребитель. Пилот из 6/JG5 унтер-офицер Людвиг Шарф (Uffz.Ludwig Scharf), опускавшийся на парашюте в это же время, был взят в плен.

Было бы неверно считать, что только пилоты 6/JG5 в этот тяжелый для советской авиации период уверенно увеличивали свои счета воздушных побед. Фельдфебель Генрих Бартелс (Fw. Heinrich Bartels) сражавшийся в составе 8/JG5, прибыл на север 27 января 1942 г. Совершив на Полярном фронте 100 боевых вылетов, он заявил об уничтожении 47 советских самолетов, и 21 сентября получил свой «Рыцарский Крест».

В эти сентябрьские дни в состав 6/JG5 вошли два новых пилота: унтер-офицер Август Морс (Uffz. August Mors)¹² и лейтенант Теодор Вайссенбергер (Lt. Theodor Weissenberger). Но если первый из них был еще молодым и необстрелянным юнцом, то второй к осени 1942-го уже стал опытным асом, прибывшим из 13(Z)/JG5, где он летал на тяжелом двухмоторном истребителе Bf110. Надо сказать, что слава о Вайссенбергере к этому времени гремела уже далеко за пределами Полярного фронта и тому были вполне определенные основания.

Свою боевую деятельность на Севере Вайссенбергер начал в составе 1(Z)/JG77¹³, куда прибыл 15 сентября 1941 г., а первый самолет противника — И-153 он сбил в ходе 12-го боевого вылета — 24 октября 1941 г. Первый самолет противника — И-153 — он сбил во время своего 12-го боевого вылета (24 октября 1941 г.). В тот день три пары «стодесятых» настигли шесть И-153, которые под прикрытием такого же количества И-16 возвращались после штурмовки немецкой автоколонны. В этом бою советские летчики потеряли две «Чайки». Младший лейтенант И.А.Кукуркин из 2-й эскадрильи 147-го иап ВВС 14-й армии погиб. Другим его однополчанам, попавшим в тот день под убийственный огонь двухмоторных «мессеров», повезло больше. Младший лейтенант И.Я.Бут, раненный в руку посадил подбитый самолет в тундре, а будущий ас, старший лейтенант В.И.Крупский, на изрешеченной машине дотянул до своего аэродрома.

Незаурядные способности Вайсенбергера проявились еще тогда, когда он летал на двухмоторном истребителе Bf110. Последний, как уже не раз отмечалось, был мало присособлен для маневренного боя. Фактически в числе немногочисленных достоинств этой тяжелой и довольно инертной машины были лишь мощное вооружение, двухдвигательная силовая установка и защита хвоста, хотя и довольно слабая. Однако Вайсенбергер, казалось, не замечал недостатков своего «мессера» и почти на равных конкурировал по числу одержанных победе большинством пилотов одномоторных

истребителей. Невероятным достижением можно считать его 82-й боевой вылет, по возвращении из которого он представил довольно убедительные доказательства уничтожения им пяти самолетов противника!

Это произошло 10 мая 1942 г., в дни, когда советские наземные войска перешли в наступление, пытаясь выбить горных егерей с занимаемых позиций на Мурманском направлении. Пилотам «стодесятых» приходилось совместно с пикировщиками Ju87 из 1/StG5 делать по несколько боевых вылетов в день, причем почти в каждом из них вести воздушные бои с превосходящими истребительными силами противника.

В тот день 10(Z)/JG5 совершила четыре групповых вылета. Во время третьего, при сопровождении восьми Ju88, шесть Bf 110 и пять Bf 109 над линией фронта столкнулись с девятью «Харрикейнами» 2-го гв.сап, которые также сопровождали к переднему краю пятерку бомбардировщиков СБ. Между истребителями прикрытия произошел воздушный бой, в котором были сбиты пять «Харрикейнов». Немецкая сторона потерь не имела. Всего же за этот день пилотами «стодесятых» было заявлено о 13 воздушных победах¹⁴.

Конечно, было бы наивно считать, что все пять сбитых «Харрикейнов» стали жертвами одного Вайссенбергера, но все же надо отдать должное мастерству пилота, так как именно в этом бою с советской стороны участвовали самые опытные летчики ВВС Северного флота, такие, как гвардии капитан П.И.Орлов, гвардии сержанты С.Г.Курзенков и П.Д.Климов, умевшие уже на своем боевом счету не один сбитый вражеский самолет и впоследствии удостоенных за высокие боевые успехи званиями Героев Советского Союза и медалей «Золотая Звезда».

К моменту перехода на «стодевятые» на счету фельдфебеля Тео Вайссенбергера было 23 воздушных победы, что являлось выдающимся достижением для пилота, летавшего днем на Bf110. Лишь в 1943 г. этот рекорд был превзойден несколькими другими пилотами, действовавшими в составе частей, входивших в ПВО Рейха и оснащенных более современными Ме410.

По прибытии в новое подразделение, Вайссенбергер в течение недели изучал новый для себя Bf109F-4, а дата его дебюта в составе 6-й эскадрильи — 15 сентября — по воле случая совпала с днем первого боевого вылета, который состоялся ровно год назад. После боевого крещения на Bf 109 Вайссенбергер записал на свой боевой счет сразу два сбитых «Киттихаука».

В действительности в этом бою был подбит лишь один истребитель этого типа. Самолет, на котором летал гвардии лейтенант Г.Ф.Дмитрюк, получил попадание одного 20-мм снаряда, взрыв которого перебил тросы управления рулей поворота и глубины. Советскому летчику удалось на почти не управляемом самолете благополучно произвести посадку на своем аэродроме. Одиннадцать пробоин получила в этом бою и «кобра» гвардии старшего лейтенанта П.С.Кутахова.

Тем временем, освоив новый истребитель, Вайссенбергер начал стремительно увеличивать свой боевой счет и 27 сентября его список побед пополнили сразу пять сбитых советских истребителей: одна «Аэрокобра» и четыре «Харрикейна». Заявка на Р-39 была оформлена после возвращения из разведки района аэродрома Ваенга, проведенной в паре с фельдфебелем Дебрихом¹⁵.

Во второй половине того же дня Вайссенбергер в составе четверки Bf109, но в паре с унтер-офицером Морсом вылетел на «свободную охоту» в район аэродрома Мурмаши, где они встретили четыре «Томахаука» из состава 20-го гв.иап и пять «Харрикейнов» из 837-го иап. В результате 25-минутного воздушного боя пилоты 6/JG5 сбили два «Харрикейна» и два «Томагаука» и без потерь вернулись на свой аэродром¹⁶. После этого боя на боевой счет Вайссенбергера было записано четыре сбитых «Харрикейна». В этом же бою свою первую победу одержал и Август Морс.

Ненастная погода в течение почти всего октября и резкое уменьшение количества светлого времени в этих широтах вскоре

сильно сократили активность авиации обеих сторон, однако опытные пилоты 6/JG5 продолжали вылетать на боевые задания. 22 октября Вайссенбергер вылетел в составе звена на сопровождение самолета-корректировщика FW189 из состава 1(Н)/32. Полет проходил спокойно, советских истребителей в воздухе не было, но неожиданно уже над линией фронта мотор его Bf 1О9F внезапно отказал¹⁷. Нужно было немедленно принимать решение: идти на вынужденную или покидать самолет на парашюте, но пилот предпочел планировать пока это будет возможно. Благодаря полученным навыкам в клубе планеризма к летному мастерству, ему удалось перетянуть окопы и уже над своей территорией выброситься с парашютом.

После благополучного приземления Вайссенбергер отправился пешком в надежде выйти к немецкому полевому посту. Пройдя пешком около восьми часов, он, наконец, вышел на патруль горных егерей. Вскоре за ним прилетел «Шторх», не раз вывозивший немецких летчиков из советского тыла.

В конце октября 1942 г., перед перебазированием на южные аэродромы, резко активизировала свои боевые действия немецкая ударная авиация. В течение нескольких суток Ju88 30-й бомбардировочной эскадры Adler (III/KG30) днем и ночью бомбили Мурманск одиночными самолетами и группами под прикрытием истребителей.

30 октября пилоты 6/JG5 совершили несколько боевых вылетов на сопровождение своих «Юнкерсов», которые «обрабатывали» позиции 14-й армии в районе Западной Лицы и западных окраин Мурманска. В тот день, около 15:30 девятка Ju88 под прикрытием четырнадцати Bf 109 появилась над городом. По тревоге с аэродрома Ваенга вылетели две группы истребителей: первая насчитывала три «Киттихаука» и три ЛаГГ-3, а вторая — пять «Киттихауков» и два ЛаГГа. Набирая высоту над аэродромом, советские самолеты были внезапно атакованы одиночным Bf 109. Хуже всего пришлось командиру 1-й эскадрильи 255-го иап ВВС Северного флота капитану С.Г.Юзову, пилотировавшему ЛаГГ-3. Именно его истребитель оказался объектом первой атаки и был сразу же сбит. Летчик, видимо, погиб еще в воздухе. Вероятно, этот успех принадлежит лейтенанту Вайссенбергеру, который в тот день довел свой счет до 36 побед, заявив об уничтожении, помимо ЛаГГ-3, еще и четырех «Киттихауков»! Однако отечественные архивы не подтверждают потери 30 октября ни одного истребителя Р-40¹⁸.

Как бы там ни было, но успех в тот день был явно на стороне Люфтваффе, потерявших над городом всего один «Юнкере», сбитый огнем 58-го зенитного дивизиона. В очередной раз досталось от бомбардировщиков жилым кварталам, сгорел артиллерийский склад, была повреждена линия связи между Мурманском и Полярным, но особенно сильно пострадал от налетов морской порт.

А через две недели после этого воздушного боя, 13 ноября 1942 г., Теодор Вайссенбергер, имея на своем боевом счету 38 воздушных побед, повесил на шею свой Dodel¹⁹ и стал пятым по счету кавалером «Рыцарского креста» в составе 6/JG5.

С приближением полярной зимы центр боевых действий в воздухе начал смещаться к югу. Уже в начале ноября, еще до того как северная Финляндия попадает в объятия круглосуточной полярной ночи, 5-я истребительная эскадра рассредоточила свои эскадрильи на других направлениях. 6/JG5 была переведена на бывший советский аэродром Алакуртти, где в то время базировались пикирующие бомбардировщики Ju87 из состава l/StG5. Экипажи последних в основном работали по Кировской железной дороге, стараясь затормозить «перекатку» союзных поставок по ленд-лизу.

Группы Ju87 под прикрытием шестерок и восьмерок Bf 109 наносили удары по железнодорожным станциям и эшелонам на перегонах в пути. Часто пара «мессеров»-охотников на бреющем атаковала паровоз²⁰, стремясь вывести его из строя и остановить состав. Если это им удавалось, то по вызову прилетала группа из пикировщиков Ju87 (как правило, не более девятки) и, пикируя со средних высот (если позволяла погода), бомбила состав. На дороге вскоре возникала пробка, что позволяло атаковать с воздуха забитые вагонами редкие промежуточные станции.

В охоте за локомотивами особенно преуспел командир 6-й эскадрильи обер-лейтенант Эрлер. На его боевом счету было 11 уничтоженных паровозов. Но в целом активность истребительной авиации с той и другой стороны из-за очень короткого промежутка светлого времени и сложных погодных условий была низкой. Воздушные бои с советскими истребителями, прикрывавшими железную дорогу от налетов немецких пикировщиков Ju87, были крайне редкими.

Известно,что 9 января обер-лейтенант Эрлер, вылетевший в составе звена на «свободную охоту» к побережью Белого моря, в районе Кандалакши вступил в воздушный бой с советскими истребителями. После этого боя Эрлер на свой боевой счет записал три воздушные победы: два ЛаГГ-3 и один «Харрикейн»; еще по одной победе досталось лейтенанту Людеке (Lt. Friedrich Ludecke), а также унтер-офицерам Морсу и Ролле (Uffz. Horst Roily)²¹.

Лишь Тео Вайссенбергеру, совершившему в течение этого зимнего периода 14 боевых вылетов на «свободную охоту», не удалось сбить ни одного самолета.

25 января эскадрилья понесла первую потерю в новом 1943 г. Пять Bf109F во главе с командиром группы гауптманом Карганико в очередной раз отправились «поохотиться» над «железкой». В районе станции Боярская пилоты «Мессершмиттов» просмотрели три наших патрулирующих истребителя: один «Киттихаук» и два «Харрикейна» из состава 760-го иап под командованием майора Скляренко. Советским летчикам удалось, находясь ниже противника, незаметно приблизиться к «мессерам» на встречном курсе и снизу-спереди успешно атаковать «стодевятых». Сразу же вспыхнул один Bf 109, и лейтенанту Людеке ничего не оставалось, как только выбросится с парашютом. Стояла суровая зима, а до финских позиций было далеко, и пилот почел за благо сдаться в плен лыжной группе, посланной для его поимки. Эта атака была настолько неожиданной для немцев, что до сих пор сбитый немецкий летчик считает, что он стал жертвой советских зенитчиков.

В феврале II/JG5 начала перевооружаться на более современные Bf 109G-2. Первыми новые истребители получили «эксперты» 6-й эскадрильи. 19 февраля впервые на боевое задание на «Густавах» вылетели Вайссенбергер, Мюллер, Фентен и Кришковский. В районе Кандалакши звено «Мессершмиттов» неожиданно попало под огонь советской зенитной артиллерии и желтая «шестерка» унтер-офицера Рудольфа Фентена (Uffz. Rudolf Fenten), оставляя шлеф дыма, упала в районе северной окраины города. Организованные немцами во второй половине дня поиски сбитого пилота ни к чему не привели, так как в это время Рудольфа Фентена уже допрашивали «компетентные органы»...

1 В бою погибли летчики 20-го гв.иап: старший лейтенант И.Я.Бут, сержант А.И.Чибисов и экипаж СБ 137-ого бап: младший лейтенант Голованов, старшина Егоренков.

2 Позднее на допросе пилот сбитого 7 июля 1942 г. Ju87 унтер-офицер Гюнтер Холле (Uffz. Gunter Holle) из состава 2./StG5 показал, что на аэродроме Хебуктен в тот день было уничтожено четыре Ju87, по одному Ju88 и Bf 109. Около 20 самолетов получили различные повреждения и, кроме этого, сгорело два жилых барака.

3 С боевого задания не вернулись экипажи: капитан Б.Ф. Шишкин и старший лейтенант Ю.П. Садовниченко; капитан А.П. Стариков и сержант Е.П. Глушков; лейтенант Туликов и старший лейтенант Л.И.Пеньковский. Капитан Самохвалов, получивший ранение, сумел вернуться, а его штурман капитан В.А.Макеев погиб.

4 Старший лейтенант Афанасенков получил ранение; сержант Кожевников погиб; лейтенант Н.И. Игнатьев, получивший тяжелое ранение при вынужденной посадке, в бою предположительно таранил Bf 109E (сер. №3266), получивший, согласно сводке потерь Люфтваффе, 25-процентные повреждения. Однако немецкому пилоту удалось дотянуть до аэродрома Луостари, где он и приземлился.

5 Осенью 1943 г. Вилли Пфренгер после соответствующей подготовки в качестве диверсанта был заброшен в тыл к немцам, но, оказавшись на своей стороне, добровольно сдался, и после проверки был направлен в Германию летчиком-инструктором в учебное подразделение.

6 Младший лейтенант К.А.Баграев выбросился на парашюте из горящего ЛаГГ-3; младший лейтенант Ф.Е.Самарков произвел вынужденную посадку, самолет ЛаГГ-3 разбит; старшина А.А.Алексеев сбит на И-16, получил ранение; сержант П.Д.Богданов сбит на И-16; капитаны В.С.Адонкин и В.А.Агейчев, подбитые в бою, совершили вынужденные посадки на свой аэродром.

7 Не подтверждается советскими списками потерь.

8 Во всяком случае в плен он не попал, а к своим также не вышел.

9 Этот успех, по видимому, принадлежит либо лейтенанту Петренко, либо рядовому Бурматову (оба из состава 20-го иап).

10 К этому времени на счету гвардии лейтенанта Е.А.Кривошеева, начавшего свою боевую карьеру в мае 1942 г., числилось 96 боевых вылетов, в которых он сбил лично пять самолетов и 15 в группе. За проявленное мужество ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

11 Bf109F-4/Z (сер. №10132) из состава штабного звена II/JG 5 был после войны найден и восстановлен. До 1994 г. безымянный «Мессершмитт» экспонировался в музее ВВС СФ в поселке Сафоново Мурманской обл. Этот самолет можно увидеть в одном из эпизодов в фильме «Торпедоносцы».

12 Впоследствии стал кавалером «Рыцарского Креста» и особенно отличился в 1944 г., сражаясь в небе Нормандии.

13 В составе JG5 имела обозначения — 10(Z)/JG5; позднее — 13(Z)/JG5.

14 В этот день 2-й гв. сап и 78-ой иап ВВССФ потеряли в воздушных боях 10 «Харрикейнов». Летчики: капитан Л. М.Мозеров, старший лейтенант В.В.Кравченко, лейтенант В.И.Бухарин, лейтенант И.Л.Животовский, сержант Е.А.Евстегнеев погибли; старшие лейтенанты Курзенков С.Г. и С.М.Логинов получили ранения; старшие лейтенанты П.Г.Касаткин, М.М.Чепурнов и старший сержант П.Д.Климов вернулись на аэродром невредимыми.

15 Не подтверждается советскими списками потерь.

16 Известно, что два летчика Р-40 спаслись на парашютах; один получил тяжелое ранение и совершил вынужденную посадку, а мл.л-нт Феклонин из 837-го иап погиб.

17 Предположительно подбит огнем из стрелкового оружия над линией фронта.

18 30 октября на Мурманском направлении в боях с Bf109 советские ВВС потеряли один ЛаГГ-3 и два «Харрикейна».

19 Dodel (нем.) — грубое, жаргонное слово «болван», употреблявшееся, как синоним «Рыцарскому кресту» в разговорной речи пилотов 5-й истребительной эскадры.

20 По результатам испытаний, проведенных на Научно-исследовательском полигоне авиационного вооружения ВВС КА, известно, что для немедленной остановки паровоза достаточно одной сквозной пробоины в котле паровоза бронебойным снарядом калибра 20 мм или двух пробоин бронебойными пулями крупнокалиберного пулемета.

21 09.01.43 в районе Кандалакши был сбит один ЛаГГ-3, пилот 609-го иап старшина Попов погиб.

Источники

• "Авиамастер." /№5 1998/

1 2 3 4