1 2 3 4

Конечно, набивая в текстовом редакторе литературные сочинения, имея лишь книжные представления об описываемом явлении, не всегда можно прийти к верным выводам чисто умозрительно, пытаясь мыслить логически. Но в данном-то случае что помешало Марку Семёновичу поглядеть военную кинохронику – кадры фотокинопулемётов? В сети Интернет этого добра предостаточно. (Не говоря уже о существующей более десяти лет удивительной возможности прочувствовать все закономерности воздушного боя при помощи авиасимуляторов).

Рассуждая о воздушном бое, Марк Солонин пишет очевидную вроде бы вещь: «Прежде всего необходимо обеспечить превышение». Конечно же, превышение даёт огромное преимущество, сводящее на нет превосходство противника в тяговооруженности. Пикирование на летящего ниже врага позволяет очень быстро и до больших значений увеличить скорость своего самолёта (и, сближаясь, выходить в удобную для стрельбы позицию), а после атаки так же быстро уйти вверх.

Но беда в том, что даже имея превосходство в скороподъемности (и других технических характеристиках самолета), далеко не всегда можно заполучить перед боем превышение.

Например, при сопровождении ударных самолётов (весьма распространенная у советской истребительной авиации задача), обеспечить это желанное тактическое преимущество было, как правило, невозможно, так как нельзя отрываться от охраняемых штурмовиков или бомбардировщиков (иначе теряется зрительная связь с ними, что ведет к невыполнению задачи). Вражеские истребители перед атакой будут забираться повыше, а истребители сопровождения соревноваться с ними в скороподъемности и играть в «кто выше заберется» не имеют права и практически всегда ведут бой в условиях, отнюдь не способствующих наращиванию личного счета. Действия сопровождающих истребителей сводятся к тому, чтобы все атаки противника на охраняемые ударные самолеты встречать заградительными трассами пуль и снарядов, выпущенными далеко не с самых выгодных ракурсов и дистанций (да и времени на прицеливание и стрельбу будет мало, так как атакующий проскакивает на заметно большей скорости, развитой на пикировании). Вероятность сбить или серьезно повредить атакующий истребитель при этом невелика. Но её вполне хватало, чтобы заметно снизить результативность атакующих врагов или вообще заставить их отказаться от намерений вступать в бой. Да, пилоты «Яков», занимавшиеся в основном прикрытием «Илов», не могут похвастать большими счетами сбитых самолетов противника. Но результат их работы заключается прежде всего в увеличении живучести штурмовиков (количества самолето-вылетов на одну свою потерю).

Аналогично и для другой массовой задачи советской истребительной авиации – прикрытия войск и важных объектов: желание забраться повыше, чтобы в выгодных условиях встретить немецких истребителей («расчищающих небо» перед появлением своих ударных самолетов) вступало в противоречие с необходимостью держаться на высотах вероятного появления вражеских бомбардировщиков. (При наличии достаточных сил этот вопрос решался эшелонированием истребителей по высоте и «разделением обязанностей»: одни сковывают вражеских истребителей, другие тем временем атакуют бомбардировщиков).

В общем, для разных задач истребительной авиации характерна различная вероятность уничтожения самолетов противника. И далеко не для всех задач количество сбитых самолетов является основным результатом. Кроме того, состав задач истребителей и доля затраченных на них самолето-вылетов в ВВС разных стран отличается очень сильно.

Но Марк Семёнович, не понимая этого, оценивает эффективность действий истребительной авиации и отдельных лётчиков-истребителей (разных стран, в разных сражениях – тема сравнений и оценки проходит через всю книгу) исключительно на основе соотношения потерь самолетов (вражеских и своих) и простейших функций от числа сбитых (например, количество вылетов на один сбитый вражеский самолет или на одну свою потерю). Впрочем, это заблуждение настолько популярно, что упрекать Марка Семёновича в данном случае не стоит.

Еще одним следствием непонимания Марком Солониным особенностей воздушного боя при выполнении различных задач является абсолютизация в его книге тактики внезапной первой атаки и следующий из этого вывод о ненужности высшего пилотажа: «Чем больше и лучше продумал все детали предстоящего боя командир, тем меньше придется «крутить петли» его подчиненным. Оптимальное построение боевых порядков, эшелонирование по высоте, выделение ударных, прикрывающих, резервных групп, использование облачности и солнца, твердое управление и взаимодействие в групповом бою – все это в конечном итоге позволяет добиться успеха в стремительной первой атаке, не втягиваясь в эффектную на экране, но малоэффективную в бою «воздушную акробатику». «Не надо фигурять». Эти слова приписывают летчику-истребителю, генерал-лейтенанту авиации, Герою Советского Союза, главкому авиации П.В. Рычагову. Если он действительно говорил такое, то был совершенно прав. Война, в которой генералу Рычагову не суждено было сразиться с врагами лицом к лицу, полностью подтвердила это простое правило.» - Вот так всё просто у Марка Семёновича. И дураки все те, кому не по душе знаменитое рычаговское «не будем фигурять»!

На самом деле, война подтвердила прямо противоположное – по карйней мере, для советских ВВС. Умение реализовать превосходство наших истребителей в маневренности было не прихотью, а необходимым условием успешной боевой работы. И вовсе не от нечего делать в истребительных полках проводились тренировочные бои и оттачивание высшего пилотажа молодых летчиков. (А насчет «первой внезапной атаки» как единственно правильной тактики: какая может быть «внезапная атака», к примеру, прикрывающего штурмовиков «Яка» на находящихся в 500-800м выше него и выжидающих удобный момент «мессеров»?)

Интересно другое: откуда у Марка Семёновича такое мнение появилось? А вот откуда. Не вникая, о выполнении каких задач и о ведении какого боя идет речь в данном месте книги Г.В.Зимина «Тактика в боевых примерах: истребительная авиационная дивизия», Марк Солонин уцепился за высказывание Георгия Васильевича о том, что «первая атака всегда давала наибольший результат по той причине, что в ней элемент внезапности наиболее вероятен», и что «с первых атак было уничтожено до 75% немецких самолетов». Хотя эти слова Г.В.Зимина относились к бою с истребителями, а про атаки бомбардировщиков в том же самом абзаце было сказано: «повторные атаки ...имели более высокий результат, чем первая». И потом: следует ли из данного источника, что советской истребительной авиации не нужно выполнять задачи по обеспечению действий своей ударной авиации, не дающие возможности на внезапную первую атаку и не приносящие много сбитых?

Это для германской истребительной авиации второй половины войны тезис «не надо фигурять» вполне уместен.

Асы люфтваффе по сей день пользуются мировой славой и считаются «лучшими пилотами» на основании рекордно больших счетов сбитых самолетов. Но далеко не всем ясно, что не от хорошей жизни сложилась такая печальная для Германии ситуация. (Это не оговорка: именно для Германии, а не для её противников). Большие счета немецким асам принесла именно «свободная охота» (а успешно решать необходимые для победы в войне задачи – прикрытие своих войск от воздействия ВВС противника и обеспечение действий своих бомбардировщиков – последние полтора года войны немцы были хронически не в состоянии).

Казалось бы: что ж плохого в том, что асы уничтожали самолеты своих врагов? Правильный ответ: для самих асов – конечно же, ничего плохого (а только одно хорошее – громкая слава и почести). А вот для их страны – уже ничего хорошего.

Дело в том, что уничтожение самолетов противника асы люфтваффе обеспечивали в совершенно неприемлемом количестве за единицу времени. И дело тут не столько в относительной малочисленности германских истребителей или способности противников быстро восполнять потери, сколько в том, что для увеличения личного счета асу-охотнику нужны два условия: фактор внезапности и минимум риска (иначе никаких трехзначных счетов попросту не будет.) Идеальная цель для него – это отставший от группы одиночный самолет с неопытным пилотом. Атаковать же организованный боевой порядок врага опасно для здоровья, и такую роскошь германские «свободные охотники» себе редко могли позволить. Если у кого-то эти слова не вяжутся с восторженными представлениями о «рыцарях рейха» – рекомендую поразмышлять над следующим примером.

Известный немецкий ас Гельмут Липферт с конца марта 1945 года летал с одной заветной целью – одержать свою 200-ю победу. Казалось бы: советских самолётов на подступах к Берлину было как селёдок в бочке! Целей для того, кто хочет воевать, хоть отбавляй! Но Липферт всё продолжал впустую жечь топливо: не было удобного случая. Только через две недели случай предствился: Липфертом был сбит одинокий «Лавочкин» с неопытным зазевавшимся пилотом. Точно так же любил действовать и самый результативный германский ас Э.Хартман, искавший одиночных и неопытных противников и обходивший стороной излишне опасные ситуации. Так же действовали и многие другие асы .

А пока легендарные германские асы вот так ждали удобного случая, советская авиация увеличивалась количественно и качественно (со всеми вытекающими для вермахта последствиями) и фронт неумолимо двигался в сторону Берлина.

1 2 3 4