Автор публикуемых воспоминаний — легендарная личность в авиации — Леонид Леонидович Селяков. Начав свою трудовую деятельность еще до войны, он работал заместителем у Мясищева, Челомея и Туполева. В последние более чем двадцать лет — главный конструктор Ту-134.

У нас на 22-м заводе существовал такой порядок: когда за боевыми самолетами прибывала большая группа летного состава, в сборочном цехе собирался митинг. Выступали рабочие и представители командования ВВС, рядовые летчики. Дело сводилось, практически, к выражению взаимной благодарности: рабочие благодарили военных — за действия на фронте, а военные — рабочих за ту технику, которая поступала на фронт. Но однажды молодой летчик, сходя с трибуны, находясь в сильно возбужденном состоянии, довольно громко сказал: «Сколько можно, сколько можно...

Все спасибо. Мы отлично бьем врага, техника отличная, а на самом-то деле... Враг нас расстреливает, как цыплят. Когда же кончится эта говорильня...»

Я стоял близко, подошел к нему и спокойно спросил: «А в чем дело? Что нужно сделать конкретно для самолета Пе-2?» Он внимательно посмотрел на меня, мы отошли в сторону, и он мне ответил: «Понимаете, в чем дело. На «Пешке» никуда не годится верхняя стрелковая оборонительная установка с пулеметом «ШКАС». «Мессер» подходит почти вплотную, у него бронестекло, лупим в него в упор из ШКАСа. Видели, как он улыбается... Сволочи..! Отваливает в сторону, делает боевой разворот и спокойно из верхней полусферы тебя расстреливает... Нужен минимум пулемет Березина 12,7 калибра». На этом разговор и закончился.

Я в этот день остался на заводе, собрал друзей — П. Чугунова и А. Архипова и сказал: «Ребята, мы должны установить у верхнего стрелка «Пешки» пулемет Березина».

До этого момента, кроме Андрея Архипова, мастера-оружейника, никто из нас серьезно оружием не занимался.

10 дней мы не уходили с работы, пока не сделали опытную установку, которую можно было на фронте просто установить на самолете взамен старой под ШКАС.

Общий вид установки был мной подписан 28 февраля 1942 г. Надо было ее отстрелять в тире. Взяли пулемет, боекомплект и саму установку и пошли на аэродром в тир.

10 дней титанического труда без сносного питания, без сна давали себя знать. В тире нашли какие-то козлы и пристроили установку, которую окрестили «ФТ» (фронт требует). Я не представлял, что это будет за стрельба. Расставил пошире ноги, упер в плечо пулемет и нажал на спусковой крючок. Дальнейшее произошло мгновенно и по всем законам механики. Я стал падать со стреляющим пулеметом. Трассирующие пули описывали в небе дугу. Мгновенно я понял: еще немного, и я расстреляю сборочный цех. Собрав всю свою волю в падении, я отпустил курок, и пулемет, замолчав, грохнулся на меня. Как бы то ни было, а установка жила, действовала и это было главное, а что я оказался слабаком и не удержал стреляющий пулемет, это сущие пустяки.

Дирекция завода с должным пониманием отнеслась к нашему произведению: без всяких бюрократических проволочек «ФТ» была запущена в серию.

Запуск в серийное производство стрелковой установки «ФТ» был произведен на заводе без соблюдения необходимых для этого формальностей. Действительно, установка «ФТ» не проходила государственных испытаний, да и заводские были очень кратки. Нормально запуск в серийное производство может быть осуществлен только по решению о принятии на вооружение после прохождения государственных и войсковых испытаний.

Надо отдать должное руководству завода, директору Василию Андреевичу Окулову и главному инженеру Михаилу Никифоровичу Корнееву, взявшим на себя огромную ответственность, поверившим нам, конструкторам, в безусловной надежности стрелковой установки «ФТ», ее прочности, необходимой жесткости, надежности ее крепления и замка патронного магазина, системы перезарядки и подачи боекомплекта.

Испытания непосредственно на фронте подтвердили большую живучесть и совершенную необходимость переоборудования всех самолетов Пе-2 (Пе-3) в фронтовых условиях. Вес оказалось правильно и хорошо продумано.

Пришли первые хорошие вести с фронта, письма с благодарностями в адрес завода и категорическими требованиями скорейшего переоборудования всего парка боевых самолетов. Первые боевые испытания были 5 мая 1942 г. под Керчью. Заводские установки «ФТ» испытывал 30-й бомбардировочный полк под командованием полковника Николаева. Их появление было полной неожиданностью для немцев. Когда наши самолеты после выполнения боевого задания возвращались на базу, их перехватили немецкие истребители. Уверенные в своей безнаказанности, они, как и прежде, заходя с хвоста, пытались приблизиться метров на 300, чтобы бить наверняка.

Несколько установок «ФТ» открыли огонь почти одновременно, и 3 фашистских истребителя, объятые пламенем, рухнули на землю. Не поняв, что случилось, другие «мессеры» шаблонно повторили маневр и тоже были сбиты. Это была победа нового оружия. А в это время Москва, точнее 10-е ГУ НКАП в лице начальника управления Б. Н. Тарасевича, «бомбило» завод телеграммами о немедленном снятии с серийного производства установки «ФТ».

Сложилась трудная ситуация: с одной стороны фронт, его категорические требования, полный отказ экипажей ВВС принимать самолеты Пе-2 с установкой ШКАС, а с другой — руководство категорически требовало прекращения «самодеятельности» и отдачи виновников под суд военного трибунала.

Обращаясь к В. А. Окулову с вопросом «что делать?», я слышал спокойный ответ Василия Андреевича:

— Пошли все руководство подальше, работай спокойно!

Но однажды он меня вызвал и говорит:

— Вот командировка от заводского отдела эксплуатации: забирай комплект установки, поезжай в Москву и убеди начальство в том, что мы с тобой делаем очень нужное для фронта дело.

Завернув в рогожу лафет установки «ФТ», я выехал в Москву. С вокзала поехал прямо на Уланский переулок. Получил пропуск и притащил установку в приемную начальника управления НКАП Тарасевича. Попросил секретаря доложить, что вот, мол, приехал из Казани конструктор по вопросу перевооружения на фронте самолетов Пе-2. Три дня плотно сидел в приемной. Тарасевич упорно меня не принимал.

Наконец, в полном отчаянии, голодный и злой, я встретил в коридоре одну сотрудницу НКАПа, к сожалению, память не сохранила ее фамилии. Она расспросила меня о моих делах и обещала помочь. Видимо, у нее были связи. Через некоторое время мне дали телефон сотрудника ЦК Федотикова и предложили позвонить ему.

Выслушав меня, Федотиков попросил перезвонить на следующий день в 11.00. В назначенное время я подошел к приемной ЦК.

К моей великой радости, Федотиков сказал, что вопрос решен. Принято решение о запуске установки «ФТ» в Казани и на Савеловском заводе.

Забыв про все неприятности, оформив командировку, я вернулся с победой в Казань.

Через некоторое время П. А. Чугунов, уже от ОКО, был командирован в Савелово для оказания помощи заводу в деле внедрения установки «ФТ». На Савеловском машиностроительном заводе было выпущено 1010 таких установок.

Так фронт получил нужное перевооружение самолетов Пе-2.

Отдел эксплуатации и ремонта завода им. С. П. Горбунова (НКАП СССР) в июне 1942 г. выпустил «Информационный бюллетень» №№ 11 — 12 «Замена верхней стрелковой установки под пулемет ШКАС в кабине штурмана на установку «ФТ» под пулемет Березина» (ремонтным способом).

В бюллетене сказано:

«Для дальнейшего повышения боевых качеств самолета Пе-2 завод приступил к выпуску новых стрелковых установок «ФТ». «ФТ» — фронтовое требование — таково заводское название верхней установки под пулемет Березина — УБТ, сконструированной т т. Селяковым и Чугуновым, конструкторами Опытно-Конструкторского отдела завода.

Взамен верхней стрелковой точки под пулемет ШКАС на самолетах, находящихся в частях, монтируется установка «ФТ» под пулемет Березина — УБТ...»

Пе-2 «И»

Весной 1944 года у нас проходил испытания новый английский бомбардировщик DH «Москито». Этот самолет, обладая большой скоростью и не имея никакого оборонительного вооружения, совершал налеты на тылы Германии практически безнаказанно. В. М. Мясищев вызвал меня и предложил проработать возможную модификацию серийного самолета Пе-2 с целью сделать из него советский «Москито». Недолго думая, я взялся за работу.

В результате появился проект самолета, который должен был развивать скорость на 100 — 120 км/час большую, чем серийный Пе-2.

Кроме получения высоких летных данных, перед нами стояла задача разместить на самолете авиационную бомбу калибра ФАБ-1000, для чего нам предстояло создать грузовой отсек, т. к. наружная подвеска бомб на серийном самолете значительно снижала его летные данные, уменьшая скорость, дальность и высоту полета. Это была сложная задача. Самолет Пе-2 по схеме низкоплан, и разместить отсек под 1000-кг бомбу, не трогая центроплана, нельзя.

Для решения задачи вырезали часть нижних стальных поясов лонжеронов центроплана и заменили их арочными коваными вкладышами. Высота лонжерона крыла по оси самолета уменьшилась ровно наполовину. Затем нарастили фюзеляж, изменив круглое сечение в нижней его части на овальное.

В полученном пространстве и разместили бомбу ФАБ-1000.

Доработка лонжеронов, увеличение миделя и поверхности фюзеляжа привели к некоторому возрастанию веса пустого самолета, однако значительное улучшение аэродинамики с лихвой компенсировало это. Небольшой выигрыш в весе дала ликвидация малых грузовых отсеков под бомбы ФАБ-100 в мотогондолах.

В результате доработок самолета значительно выросли его тактические возможности.

Для того чтобы добиться решения о создании советского «Москито», В. М. Мясищев выехал в Москву. Мне предстояло, не дожидаясь решения, разворачивать проектные работы.

Вскоре решение Правительства было получено.

Самолет, получивший индекс Пе-2 «И», по своим скоростным характеристокам не имел себе равных.

При проведении учебных воздушных боев во время госиспытаний было показано, что современные истребители Me 109, ФВ190 и наш Як-3 не могут его перехватить и атаковать: слишком велика скорость полета. От серийного самолета Пе-2 он отличался лучшими обводами носовой части фюзеляжа, все радиаторы были убраны в крыло с выходом воздуха под крылом, а не на его верхнюю поверхность. Носки крыла, как и на последних серийных моделях, были притуплённые с профилем NАСА 23012, улучшавшим срывные характеристики на больших углах атаки. Двигатели стояли ВК-107 мощностью по 1650 л. с.

В хвостовой части фюзеляжа установили дистанционную стрелковую установку под пулемет Березина кал. 12,7 мм, огонь из которой вел штурман. Экипаж — 2 человека.

Самолет успешно прошел государственные испытания и был рекомендован в серийное производство. В самом конце войны построена небольшая серия.

Заводские летные испытания самолета Пе-2 «И»— «Москито» проводил летчик-испытатель А. Г. Васильченко.

В период создания этого самолета группой аэродинамики руководил Эммануил Анатольевич Ошеров, грамотный, очень хороший и симпатичный человек, но очень осторожный.

У нас с ним произошел интересный технический спор. Проведя все необходимые расчеты, Ошеров заявил, что максимальная скорость полета может быть получена 620 км/час, при заданной — 640.

Я ему говорил, что он осторожничает и ошибается, и задание мы выполним, но он твердо стоял на своем — 620 и не более.

Летные испытания показали — 656км/час!

Таким образом Пе-2 «И» стал самым скоростным советским бомбардировщиком периода Великой Отечественной. К сожалению, появился он слишком поздно.

25 07 2015

Нашему самолету еще бы двигатели, как у "Москито", а не с нашим ресурсом ...

Вячеслав