Как заявлял министр вооружений рейха Альберт Шпеер, Германия была не в состоянии перенести последствия дневных прицельных бомбежек американской авиации. Несмотря на причиняемое опустошение, ночные налеты британцев не оказывали значительного влияния на германский военный потенциал. Американцы же наносили удары по военной индустрии там, где это болезненней, охотясь за жизненно важными заводами и создавая перебои в выпуске продукции. Даже если они и теряли много самолетов по пути к объектам, остальных было достаточно, чтобы причинить огромный ущерб. Шпеер поделился своей тревогой с командующим истребителями Адольфом Галландом, который посоветовал следующее: «Увеличить число истребителей в три-четыре раза, и тогда мы сможем нанести сокрушительные удары по врагу».

Ощутив всю остроту ситуации, Шпеер тут же использовал все свое влияние для укрепления сил обороны, в том числе и на Гитлера, который к нему прислушивался. К тому же выводу пришел и командующий снабжением авиации Эрхард Мильх. Совершив инспекционную поездку по базам истребителей на Западе, он представил Герингу 29 июня 1943 года следующий отчет: «Чтобы достичь сколь-нибудь ощутимого успеха в борьбе с американскими соединениями из 100—200 четырехмоторных бомбардировщиков, истребительная авиация должна их превосходить по численности в четыре раза. Поэтому успешная защита от таких групп требует привлечения в каждом случае от 600 до 800 истребителей». Он не забыл отдать должное боевому духу действующей авиации: «Моральное состояние пилотов великолепно. Учитывая их численный недостаток, их нельзя критиковать, а подготовка командиров целиком отвечает требованиям дня. При условии получения подкреплений можно быть полностью уверенным в перспективах дневной истребительной авиации». Слова «при условии» были дважды жирно подчеркнуты.

Подкрепления вообще-то имелись. За первые восемь месяцев 1943 года выпуск «Me-109» и «Fw-190» подскочил до 7477. Но оборона рейха не была основным их получателем. По категорическому приказу Гитлера абсолютный приоритет был отдан Восточному фронту и 2-й воздушной армии на Средиземном море.

В Тунисе и на Сицилии JG 27, 53 и 77 увязли в безнадежном сражении против превосходящего по силам противника. Одно эскортирование флота снабжения отнимало все резервы. Потери были тяжелыми, причем сотни самолетов были уничтожены на земле при бомбежке. Еще сотни пришлось бросить в поврежденном состоянии, потому что приказы об эвакуации неизменно поступали с опозданием, когда самолеты уже было невозможно спасти. Износ двигателей превосходил все самые худшие опасения. И в то же время свежие резервы поступали на Южный фронт как в бездонную бочку.

Поэтому, несмотря на растущее производство, количество пригодных дневных истребителей, имевшихся в наличии для обороны Германии, увеличивалось медленно: со 120 в марте и апреле до 162 в начале мая, 255 в начале июня и 300 в июле. К концу августа под давлением американских дневных налетов силы ПВО Германии в первом авиационном эшелоне достигли пика за все времена: 405 «Me-109» и «Fw-190» плюс одна Geschwader двухмоторных самолетов, в которую входило около 80 «Ме-110» и «Ме-410».

Хотя и возникло несколько вновь сформированных соединений, большинство из них пришлось снять с других фронтов. Из Южной Италии II/JG 27 капитана Шроера была передислоцирована в Висбаден—Эрбенхайм, II/JG 51 капитана Раммельта — в Нойбиберг возле Мюнхена, а единственная Gruppe из знаменитой Geschwader «Зеленое сердце», III/JG 54 майора Райнхарда Зайлера, была переброшена из Северной России в Ольденбург и Нордхольц на Гельголанде. На родину были возвращены еще две укомплектованные Geschwader: JG 3 («Удет») под командой подполковника Вильке из южного сектора Восточного фронта; JG 26 («Schlageter») майора Приллера с Ла-Манша, где ее боевой опыт в борьбе с американцами и англичанами был, возможно, неоспорим. Сейчас обе располагались на Нижнем Рейне и в Голландии, прямо на маршрутах подхода вражеской авиации.

Даже «Ме-110», явно устаревшие для дневного боя, а с недавних пор привлекавшиеся для решения несвойственных для них задач, обрели новое дыхание. При условии, если они смогут избегать столкновений с истребителями противника, их огневая мощь все еще могла быть полезной в сражении с тяжелыми бомбардировщиками. Майор Карл Бем-Тетельбах, командир ZG 26, которая была расквартирована между Вюнсдорфом, Квакенбрюком и Хильдесхаймом, доложил, что Geschwader к бою готова.

Была проведена концентрация сил. Каждое утро пилоты садились в кабины, готовые к взлету, пока германские радары обшаривали небо на Западе. В подземных командных пунктах дивизий мужчины и женщины также находились в ожидании. Можно было начинать битву.

Рано утром 17 августа 1943 года германская служба слежения отметила необычную активность на аэродромах 8-й воздушной армии США в Англии, свидетельствовавшую о крупной операции. Дальнейшая информация, полученная 1-й воздушной дивизией, предсказывала глубокое проникновение врага в Центральную и Южную Германию. Поэтому несколько групп истребителей на побережье Северного моря получили приказ выдвинуться на передовые аэродромы к западу от Реймса, чтобы находиться ближе к месту операции. Эти меры оказались своевременными.

Вскоре после 10.00 соединение из 146 бомбардировщиков в сопровождении несчетного числа «спитфайров» и «тандерболтов» пересекло голландский берег и направилось в глубь материка. За противником, держа дистанцию, следовали истребители «фокке-вульф» из II/JG 1. Они сохраняли контакт, но в бой не вступали.

Еще находясь над территорией Голландии, американцы повернули на юг и пересекли Бельгию на высоте 6600 метров. Потом, как раз перед тем, как достичь границы Германии, эскорту пришлось повернуть назад. Как раз этого момента и ожидали «фокке-вульфы». Сосредоточившись впереди и чуть выше бомбардировщиков, они ринулись на врага. Затем, промчавшись ниже вражеского соединения, они набрали высоту и развернулись для новой атаки.

Загорелись первые «боинги». Четыре из них, оставляя за собой черные хвосты дыма, устремились вниз в страну Эйфеля, а еще три — в Ханстрюк. И в небе стало полным-полно «фокке-вульфов» и «мессершмитов». Как только у одной группы заканчивались боеприпасы, ее заменяла другая.

Сражение продолжалось полных девяносто минут без перерыва. Американцы потеряли 14 самолетов, тем самым сохранив 132 для бомбежки объекта — заводов «Мессершмитт» в Регенсбург-Прюфенинге. А тем временем германская истребительная авиация уже была готова наказать их на обратном пути. Обычно самолеты возвращались тем же путем, что и прилетали, но на этот раз американцы повернули на юг, продемонстрировав огромный радиус действия, перелетев Италию и Средиземноморье и приземлившись в Северной Африке. Но даже при этом еще десять бомбардировщиков были сбиты в этом районе силами 2-го воздушного флота, так что в общей сложности соединение потеряло двадцать четыре «В-17», а еще многие получили повреждения.

Но пик событий 17 августа еще не наступил. Сразу после полудня еще более крупное соединение, насчитывавшее 229 самолетов, пересекло дельту Шельды на пути к заводу подшипников в Швайнфурте. Ему был оказан еще более горячий прием, чем первому. На этот раз германские истребителя, не стали дожидаться, когда эскорт ляжет на обратный курс. Пока одна группа вступила в бой с «тандерболтами», вторая занялась бомбардировщиками.

В рядах первой атакующей волны вновь находилась 5-я эскадрилья из JG 11, которая ранее провела опыт с бомбами. Сегодня под крыльями ее «мессершмитов» были подвешены по две ракеты. Подкравшись сзади, они с расстояния 800 метров запустили свои снаряды, с шипением умчавшиеся. Вражеское соединение шло зигзагами, и большинство ракет прошло мимо объектов. Но две попали в цель, и бомбардировщики буквально разорвало в воздухе на куски. После такого вступления американцы не смогли найти ни минуты покоя за все время полета до Швайнфурта и на обратном пути. В небе находилось более 300 немецких истребителей.

Из этой миссии не вернулось тридцать шесть «крепостей», доведя общий счет потерянных за день самолетов до шестидесяти, плюс более шестидесяти были повреждены. Вновь миру было продемонстрировано, что относительно низкоскоростные бомбардировщики днем не могут устоять перед решительными атаками истребителей. Это относится даже к «Летающим крепостям» — их так называли из-за массивного защитного вооружения. После такой неудачи они перестали появляться над рейхом в течение более пяти недель. Но они отплатили за свои потери, совершая налеты на аэродромы люфтваффе в западных оккупированных странах под мощным эскортом истребителей.

Таким образом, только в октябре 8-я воздушная армия опять рискнула провести операцию за пределами радиуса действия своих истребителей, и на этот раз урок был вбит ей в голову еще сильнее, чем в августе. За одну неделю с 8 по 14 октября при налетах на Бремен, Мариенбург, Данциг, Мюнстер и опять Швайнфурт американцы потеряли 148 машин. Это означало утрату всего лишь за несколько дней почти 1500 человек летного состава. Даже американцам было не по силам найти им замену. Описывая второй налет на Швайнфурт, официальный американский историк говорил, что германская ответная реакция была «беспрецедентной по размаху, искусству, с которым она была запланирована, и по жестокости, с которой была выполнена».

Так могло ли люфтваффе одержать решающую победу? Возможно, но только если бы шло в ногу с новыми событиями и если бы понимало, что теперь американцы сделают все, что в их силах, чтобы увеличить радиус действия истребителей сопровождения, чтобы покрыть всю Германию целиком. И вновь именно Галланд указал на новую опасность. Чтобы противостоять ей и сохранить господство в небе над собственной страной, он призывал создать лучший на то время и быстрейший в мире истребитель. Если, заявлял он, нельзя справиться с вражескими истребителями, то бомбардировщики противника будут долетать до объектов без всяких помех.

Но Гитлер бесцеремонно отверг эти аргументы, а Геринг окрестил их «легкомысленным, слабохарактерным пораженчеством».

В начале 1944 года дитя легкомыслия родилось в облике американского истребителя дальнего радиуса действия «Р-51 Мустанг». С этого момента «фокке-вульфы» и «мессершмиты» уже не правили небесами, и начался закат немецкой истребительной авиации.

Но у люфтваффе все еще был шанс. Истребитель, о котором говорил Галланд, был первым в мире боевым реактивным самолетом. Требовалось только, чтобы его направили на нужный фронт: в сражение за Германию.

Кайюс Беккер.

Источники

• Военные дневники люфтваффе /Кайюс Беккер/

"3 февраля 1945 г. Берлин пережил самый тяжелый воздушный налет в войне. В этот день в плотно затянутом облаками небе появились 937 американских бомбардировщиков B-17 и B-24, которых сопровождали 613 истребителей. За 53 минуты они сбросили на городские районы Темпельхоф, Шёнеберг, Кройцберг 2267 тонн бомб. При этом 36 бомбардировщиков и 9 истребителей были сбиты. Это был первый дневной американский террористический налет на жилые кварталы в духе ночных налетов англичан. Четыре квадратных километра площади было полностью разрушено, при этом, по американским данным, погибло около 23 тысяч человек

На самом деле погибло до тысячи мирных берлинцев. Интересно, что американское командование объявило своим летчикам, что через Берлин 3 февраля проходит 6-я танковая армия СС, направляющаяся из Арденн на Восточный фронт, и тем самым американцы помогают русским. На самом деле это было наглой ложью. 6-я танковая армия из Арденн двинулась к озеру Балатон в Венгрии и даже на 100 км не приближалась к Берлину. Тем не менее эту ложь янки повторяли и после войны.

Двадцать седьмой большой налет на Берлин из 363 воздушных налетов союзников на столицу рейха состоялся 26 февраля 1945 г. Он был еще мощнее налета 3 февраля. 1112 американских бомбардировщиков в сопровождении 700 истребителей сбросили на город 2879 тонн бомб. Германские зенитчики и истребители сбили в этот день только 13 бомбардировщиков и два истребителя."

А. Широкорад. "Разбомбить Европу"